Хотя он водил свою семью в церковь по воскресеньям, когда мог, Виктор Лиминг не был ревностным поклонником. Он никогда не чувствовал себя полностью комфортно в Доме Божьем и подошел к этому с
трепет. Церковь Святого Эдмунда была основана иезуитами ровно столетие назад. Расположенная на Вестгейт-стрит, она находилась в центре города. Нынешняя церковь была построена менее тридцати лет назад, но в ней чувствовалось постоянство. Она была построена в греческом стиле с впечатляющим фасадом, на котором были две высокие мраморные колонны. Когда Лиминг взглянул на нее, она показалась ему немного пугающей.
Две пожилые женщины вошли в церковь для молчаливого поклонения, их головы были опущены и хорошо покрыты. Напомнив себе, насколько важным может быть его визит, Лиминг снял шляпу и вошел через главную дверь. Он стоял в мрачном интерьере, вдыхая запах зажженных свечей, расставленных повсюду. Чувствуя себя заметным, он сел. Он недолго оставался один. Услышав шаги за спиной, он почувствовал, как нежная рука коснулась его плеча.
«Добро пожаловать в Сент-Эдмунд», — раздался тихий голос. «Я чувствую, что вы новичок. Вы здесь, чтобы помолиться или просто посмотреть?»
«Честно говоря», — сказал Лиминг, вставая на ноги, — «я здесь не для того, чтобы что-то делать. Я — детектив-сержант из столичной полиции».
«Святые, сохрани нас! Мы что-то сделали не так?»
«Вовсе нет, отец…»
«Отец О'Брайен».
«Есть ли более уединенное место, где мы могли бы поговорить?»
«Пройдите в ризницу».
Он повел сержанта по нефу к алтарю. Когда они добрались до ризницы, дополнительный свет от нескольких больших свечей позволил Лимингу лучше разглядеть своего спутника. Отец О'Брайен был седовласым стариком в церковном одеянии и черной биретте с пучком наверху.
На шее у него висело распятие. Его манеры были приятными и доверительными.
«Чем мы можем вам помочь?» — спросил он.
«Это связано с расследованием убийства».
«А, конечно. Я читал об этом в газетах. Жертва была студентом Кембриджа. Он был как-то связан с лодочными гонками».
«Мы пытаемся выяснить, что привело его в Бери-Сент-Эдмундс в день его смерти. Мы знаем, что он совершил несколько предыдущих визитов, когда его встретила красивая молодая итальянка. Они пообедали в The Fox Inn, а затем приехали сюда».
«У вас есть имя этой молодой леди?»
'Изабелла.'
«А как ее фамилия?»
«Мы этого не знаем, отец. Я надеюсь, что ты можешь знать».
«У нас в общине не одна Изабелла. Одна из них итальянка, но она даже старше меня, так что она не могла быть тем человеком, который вам нужен».
«Мне рассказывали, что наша Изабелла была очень эффектной. Если бы вы ее видели, вы бы наверняка ее запомнили».
«Я священник, давший обет безбрачия, — напомнил другой, — и не сужу о женщине по красоте или некрасивости ее физических черт. Кроме того, те, кто сюда приходят, носят покрытые головы и склоняют их в знак уважения. Могу сказать, что молодая женщина, о которой вы говорите, не является постоянным посетителем церкви Святого Эдмунда. Я, возможно, видел ее и упомянутого вами молодого человека, но они не оставили следа в моей памяти. Наша дверь всегда открыта. Незнакомцы приходят и уходят все время».
«Если вы случайно что-то о них вспомните…»
«Я немедленно свяжусь с вами, сержант».
«Мы остановились в пабе под названием «Веселый путешественник», — сказал ему Лиминг. — Сообщение, адресованное инспектору Колбеку и отправленное на телеграфную станцию в Кембридже, обязательно дойдет до нас».
«Я буду иметь это в виду», — сказал О'Брайен, — «и желаю вам всяческой удачи в поимке убийцы». Он задумался. «Что-то привлекло мистера Помероя и Изабеллу в эту церковь. Мне хотелось бы думать, что это был религиозный импульс».
Лиминг был реалистом. «Мы можем никогда этого не узнать».
Премьер-министр очень тепло отзывался о семье Померой.
Несмотря на многочисленные претензии на его внимание, он поддерживал прерывистую переписку с Александром Помероем на протяжении многих лет. Во время пребывания последнего на посту консула в Великом герцогстве Тосканы, Палмерстон, который в то время был министром иностранных дел, приложил все усилия, чтобы навестить его в семейном доме, и был весьма впечатлен молодым Бернардом.