«Ему тогда было не больше десяти или одиннадцати лет, — вспоминал он, — но он говорил с непоколебимой уверенностью взрослого человека. Когда я спросил его, каковы его амбиции, он ответил, что намерен стать политиком.
и служить нации так же хорошо, как я .' Он усмехнулся, вспоминая. 'Он мне нравился. Он был кипучим и не по годам развитым. Когда он приблизился к моменту начала политической карьеры, я сказал ему, что он может обратиться ко мне за советом. Примерно две недели назад он так и сделал. Письмо, которое вы нашли в его комнате, было моим ответом.'
«Понятно», — сказал Колбек.
«Померои были очаровательной семьей. Сестры Бернарда были очаровательными молодыми созданиями, а его мать была женщиной с такой захватывающей красотой, которая могла бы пленить Папу. Мое сердце с ней».
Потеря мужа стала для нее сокрушительным ударом, но у Александра, по крайней мере, была полноценная и плодотворная жизнь. Бернар, увы, только-только вошел в полный расцвет.
«Его достижения в Кембридже были выдающимися, как в академическом плане, так и в других отношениях».
«Я рассчитывал, что он поможет моей альма-матер выиграть лодочные гонки в этом году».
«Экипаж, безусловно, очень доверял ему», — сказал Колбек.
теперь они передали свою веру вам , инспектор.
Пока убийство не будет раскрыто, оно будет висеть над ними, как черная туча.
«Не подведи их».
«Я сделаю все возможное, премьер-министр».
«Я уверен, что так и будет».
«То, что вы рассказали мне о семье, было интересно. У нас есть основания полагать, что его убийца мог быть итальянцем, что приводит к возможности того, что Бернард Померой был убит в результате некой вендетты с другой семьей».
"Я думаю, это маловероятно, инспектор. Если бы они жили на юге Италии –
«особенно если бы это была Сицилия, тогда вендетта была бы чем-то, что следовало бы рассмотреть. Кровь кипит в таких местах. Семейные распри процветают. Также в этом районе процветает бандитизм. В Тоскане вы этого почти не встретите, уверяю вас. Что навело вас на мысль о вендетте?»
«Бернард Померой тайно встречался в Бери-Сент-Эдмундсе с привлекательной итальянкой».
«Это удивительно?» — спросил другой с понимающей улыбкой.
«Иногда студенческая жизнь может показаться довольно гнетущей. Энергичным молодым людям, естественно, нужен способ разнообразить свою скучную рутину».
Даже в конце семидесятых премьер-министр сохранил большую часть духа, который принес ему прозвище Лорд Купидон. Слухи о его выходках на светской сцене циркулировали десятилетиями.
Колбек заметил, как его лицо засияло, когда он впервые упомянул мать Бернарда Помероя. Инспектор перевел разговор в другое русло.
«Какие изменения принесло Рисорджименто в Италию?» — спросил он.
«Это имело решающее значение», — с наслаждением ответил Палмерстон. «Это привело в движение давно назревший процесс объединения. Рисорджименто — Возрождение — стало спасением страны…»
Несмотря на то, что у Джека Стотта было напряженное утро, он все же нашел время, чтобы написать короткую записку и попросить одного из скаутов колледжа передать ее ему.
Новости о сломанном замке на двери комнаты Помероя встревожили швейцара. Хотя он не хотел, чтобы у Николаса Торпа были неприятности, он не мог просто отмахнуться от этого вопроса. Необходимо было подать официальный отчет властям колледжа, если не городской полиции. Он просто надеялся, что слухи о преступлении не достигнут ушей профессора Спрингетта, потому что он обязательно проявит нежелательный интерес.
В начале того дня Стотт с облегчением увидел, что в домике появился Виктор Лиминг. Сержант отвечал на сообщение, которое он получил, когда вернулся в «Веселый путешественник». Оно заставило его направиться прямиком в колледж.
«В вашей записке говорилось, что у вас есть для нас новости», — сказал он.
«Совершенно верно, сержант».
«Это хорошие новости или плохие?»
«Это… неловкие новости».
Он объяснил, что произошло и почему он был уверен, что виновником был Николас Торп, который, не попав в комнату своего друга накануне, взял закон в свои руки. Лиминг понимал затруднительное положение, но он также испытывал тайную симпатию к Торпу.
«Должно быть, он был в отчаянии», — сказал он.
«Однако из комнаты ничего не пропало».
'Откуда вы знаете?'
«Эрик Айрес клялся, что ничего не было тронуто».
«Это тот разведчик, о котором вы говорили?» Стотт кивнул. «Тогда что мог преследовать мистер Торп?»
«Обыщите меня, сержант. Я просто хочу, чтобы проблема была решена, но я не хочу называть имя мистера Торпа. Он и мистер Померой были так близки».