«Предоставьте это нам», — сказал Лиминг.
«Вы поговорите с мистером Торпом?»
«Я предоставлю это инспектору. Он знает, что делать. Если повезет, он сейчас возвращается в Кембридж. Мне не терпится услышать новости».
'Почему это?'
«У него была встреча с премьер-министром».
Стотт разинул рот. « Он замешан в этом деле?»
«Вот это я и хочу узнать».
Поездка на поезде дала Колбеку возможность с благодарностью оглянуться на свое пребывание в Лондоне. Оно началось с радостного воссоединения с семьей, а затем перешло в стандартную конфронтацию с суперинтендантом. Помимо времени, проведенного с женой и дочерью, настоящим удовольствием было щедрое количество времени, которое он провел наедине с лордом Палмерстоном. Колбек был должным образом польщен информацией о том, что премьер-министр следил за его карьерой, читая газетные репортажи о его делах. Ему было интересно встретиться с этим человеком лицом к лицу и найти его таким доступным.
Палмерстон не только с теплотой отзывался о семье Помероев, но и дал своему гостю представление о том, какой образ жизни вел британский консул в Италии, и какое влияние это оказало на его единственного сына.
Бернард Померой, должно быть, был необычным ребенком, если он смог произвести впечатление на министра иностранных дел Великобритании, когда тот посетил его дом. Но именно отец заинтриговал Колбека. Поступив на дипломатическую службу после окончания Кембриджа, он получил несколько второстепенных назначений, прежде чем его перевели в Тоскану. Это место стало его духовным домом, настолько, что он принял католичество и женился на красивой молодой женщине благородного происхождения. Казалось, у Александра Помероя была идиллическая жизнь.
Колбек был обязан задаться вопросом, от кого из родителей их сын унаследовал черты характера. Дипломатия требовала такта, умеренности и умения скрывать свои чувства. Бернард Померой, казалось, не обладал всеми этими качествами. Он был, по общему мнению, одаренным молодым человеком
который получал удовольствие от того, что был на виду у публики, и который идеально подходил для бурлящей политической жизни. Его отец, возможно, работал тихо и эффективно за кулисами, но такая форма существования не привлекала сына. Он жаждал быть в центре сцены. От кого он унаследовал такую жажду внимания?
Визит инспектора в Лондон завершился вторым визитом в Скотленд-Ярд. Эдвард Таллис был внимательным слушателем, довольным объемом важной информации, которую Колбек получил от встречи с Палмерстоном, и фактически поздравил его в этот раз. В результате того, что узнал инспектор, он почувствовал, что расследование внезапно перешло в новую фазу.
Оставшись один в своем кабинете, суперинтендант просматривал записи, которые он сделал, когда Колбек представил свой отчет о визите в Кембридж-Хаус. Он был поражен тем, как инспектор вытянул так много из премьер-министра, и был достаточно честен, чтобы признать, что сам он никогда бы этого не сделал. Вот почему его не беспокоила зависть. В некоторых вещах, как он признал, Колбек был значительно лучше его.
Его размышления прервал стук в дверь. Вошедший констебль сказал ему, что к нему пришел посетитель, который очень хочет его видеть.
«Кто этот человек?»
«Мистер Ламберт».
«Позвольте мне представиться как следует», — сказал посетитель, проходя в комнату, прежде чем его пригласили сделать это. «Я зять Бернарда Помероя, и у меня есть несколько вопросов».
«Проходите, мистер Ламберт, — сухо сказал Таллис, — и присаживайтесь».
Фрэнсис Ламберт опустился в кресло. Это был крупный, красивый мужчина лет тридцати с недвусмысленным выражением богатства. Когда он говорил, не было и следа ирландского акцента. Казалось, он колебался между прямотой и горем.
«Мы были потрясены, когда пришло письмо», — сказал он, опустив голову.
«Бернард умер? В это невозможно было поверить», — его голос стал жестче.
«Мы с женой приехали как можно скорее, и нам нужна правда».
«У нас нет намерения обманывать вас, мистер Ламберт».
Голова снова поднялась. «Лучше бы этого не было».
«Однако», сказал Таллис, садясь, «когда инспектор Колбек писал это письмо, он не хотел еще больше вас тревожить, высказывая свое мнение».
подозрения.
'Что ты имеешь в виду?'
«Теперь ясно, что ваш зять умер не естественной смертью».
«Как еще он мог умереть?»
«Его убили, сэр. Точнее, его отравили».
«Отравлен? Кому вообще могло понадобиться отравлять Бернарда?»
«Если у вас есть какие-либо предложения, мистер Ламберт, я буду рад их услышать».
«Вы уверены , что жертвой был мой зять?»