«Тело опознал его ближайший друг».
«Это, должно быть, Торп», — сказал другой с явным неудовольствием. «Я никогда не знал, что Бернард нашел в этом человеке».
«Ему удалось провести точную идентификацию».
«Где сейчас находится тело?»
«Он в больнице в Бери-Сент-Эдмундс».
«Тогда нам нужно немедленно вернуть его».
«Боюсь, вы пока не можете этого сделать, сэр».
«Моя жена непреклонна, суперинтендант. Ее брат будет похоронен под итальянской землей. Как только мы получим необходимые визы, мы заберем Бернарда обратно в страну, в которой он родился».
«Вам придется немного потерпеть».
«Я не привык, чтобы мне мешали», — предупредил Ламберт.
«И я не привык, чтобы мне угрожали», — возразил Таллис. «Вы можете хвастаться сколько угодно, но есть процесс, которому нужно следовать. Как бы это ни было неприятно, вы с женой должны ему следовать».
«Я требую встречи с инспектором Колбеком».
«Сначала поговорите со мной, потому что я его начальник. Кроме того, я не позволю никому вставать на пути инспектора, когда он глубоко погружен в расследование. Это помешает ему без необходимости. А теперь, почему бы нам не начать этот разговор снова и не сделать это более цивилизованно? Я готов ответить на любые вопросы, которые вы мне зададите, мистер Ламберт», — спокойно сказал Таллис, — «затем я хотел бы задать вам несколько вопросов».
Ламберт заерзал на сиденье. Он встретил достойного соперника.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Поскольку у него больше не было Лидии Куэйл, которая делала его почти невидимым, Алан Хинтон не был столь смелым на своей прогулке вдоль реки в Оксфорде тем утром. Даже сменив одежду в качестве маскировки, он чувствовал себя немного уязвимым. С другой стороны, он был более бдительным, чем во время прогулки накануне, и подмечал детали, которые мог бы упустить, если бы Лидия все еще была с ним под руку. Время от времени он останавливался, чтобы подумать, что произойдет, если Таллис когда-нибудь узнает о том, что он сделал, используя женщину-сообщницу в полицейском расследовании. Только теперь, когда эксперимент был закончен, он осознал, какую огромную опасность навлек на себя.
Слоняясь около лодочного сарая и держа уши открытыми, Хинтон узнал, куда некоторые из наблюдателей отправились на обед. Он последовал за двумя из них в паб на Хай-стрит и выжидал.
Пока остальные стояли, допивая пиво, Хинтон нашел столик неподалеку и, ковыряясь в еде, спрятался за газетой, которую, как он делал вид, читал. В баре царила студенческая болтовня, но его интересовала только дискуссия между двумя мужчинами. Вскоре в разговоре заговорили о гонках на лодках.
«Дело в шляпе», — сказал один из них. «Кембридж будет плестись у нас в хвосте от начала до конца».
«Значит ли это, что ты собираешься сделать ставку на результат, Ральф?»
«Конечно, — с энтузиазмом сказал Ральф. — Я ставлю на все, что попадется мне под руку. К сожалению, это не так уж много».
'Почему нет?'
«Отец урезал мне содержание».
«Вот мерзкий ублюдок!» — воскликнул другой.
«Если быть честным, я сам об этом просил».
«А, да», — сказал другой, вспоминая. «Это было в «Белом лебеде», не так ли? Ты, Ральф, как-то совсем отвязался. Я видел тебя пьяным в стельку, но никогда ты не был таким диким и агрессивным. Сколько стаканов ты разбил?»
«Боюсь, их слишком много».
«Ты еще и все эти стулья сломал. Казалось, будто стадо буйволов промчалось по бару. Неудивительно, что тебя забанили».
«На следующий день я извинился перед хозяином квартиры».
«Что сказал твой отец?»
«Он был в ярости. Он оплатил ущерб, а затем прочитал мне строгую нотацию и урезал мне карманные деньги вдвое. Если честно, я должен признать, что заслужил это».
Ральф просиял. «Вот почему я так благодарен, что лодочные гонки уже не за горами. Это мой шанс поправить свое финансовое положение».
«Мы оба можем сорвать куш».
«Это предрешенный результат».
«Теперь это так, Ральф», — сказал его друг. «Еще неделю назад мы не могли быть столь уверены. Восьмерка Кембриджа шла хорошо. Их рулевой был просто гением. Я помню, как наш тренер говорил, что Померой — их талисман. Бранниган знал, что наша задача будет намного проще, если их рулевой будет каким-то образом выведен из строя».
«Он был больше, чем просто инвалид. Померой умер».
«Не проси меня проливать слезы. Я хочу, чтобы мы победили и победили достойно».
«Но его убили ».
«Кембридж должен был как следует о нем позаботиться», — сказал другой.
«Когда у вас есть такой актив, как Померой, вы должны его защищать. Лиам Бранниган был прав. Было два способа получить преимущество. Один из них — уничтожить эту их потрясающую новую лодку. К сожалению, они охраняли ее круглосуточно».