«Я бы ни за что не упустила этот шанс», — сказала Лидия. «Интересно, как Алан справляется один».
«Он найдет возможность рассказать тебе, я уверена. Видишь?» — сказала Мадлен, ругая себя. «Я снова это делаю. Это не мое дело. Давайте поговорим о чем-нибудь другом, ладно? Ах, да», — продолжила она, — «У меня наконец-то хорошие новости о моем отце».
«Вы помирились?»
«Да, Лидия, мы обнимались на пороге, пока не поняли, что люди останавливаются, чтобы посмотреть на нас. Мы оставили свои проблемы позади и решили быть очень добрыми друг к другу».
«Я рад это слышать».
«Несмотря на все его недостатки, я люблю его всем сердцем, и, конечно же, Хелена тоже».
«Вы снова счастливая семья», — сказала Лидия, положив руку ей на плечо.
«Я рад за тебя, и я также рад за твоего отца».
После липкого начала чаепитие постепенно становилось лучше. Элси Гурр сделала восхищенные комментарии о доме и была поражена, когда узнала, что Эндрюс сделал маленький столик возле дивана.
«Я не знал, что ты плотник, Калеб».
«О, я могу приложить руку ко многим вещам».
«А вы ухаживаете за своим садом?»
«Я бы никому не позволил к этому прикоснуться, Элси», — сказал он. «Выращивание овощей — это искусство. Я научился этому ремеслу. Есть что-то очень приятное в том, чтобы есть пищу, которую ты вырастил сам».
«Твой сад больше нашего».
«Хотите рассмотреть его поближе?»
«Сейчас нет», — ответила она. «Честно говоря, я готова выпить еще чашечку чая. Хотите, я вам помогу?..»
«Оставайтесь там, где вы есть, — вежливо прервал он. — Вы — гость.
«Я делаю всю работу. Я просто хотел, чтобы вы чувствовали себя как дома».
Пока он шел на кухню, она откинулась в кресле.
«Именно это я и чувствую , Калеб», — пробормотала она.
Во главе с Артуром Булленом посетители вошли в кабинет начальника станции в Бери-Сент-Эдмундс. Пока они садились, Стэнли Молт с завистью смотрел в окно, раздраженный тем, что ему пришлось уступить им дорогу. У него было мало времени чувствовать себя обделенным, потому что вскоре ему нужно было отправить поезд на следующий этап его пути. После того, как все были представлены, Буллен взялся за дело, дав ясный, взвешенный отчет о том, что произошло, когда Бернард Померой посетил станцию в последний раз.
Кэролайн Ламберт внимательно слушала. Колбек боялся, что некоторые детали могли ее расстроить, но она сохраняла спокойствие.
Когда железнодорожный полицейский закончил, именно она задала первый вопрос.
«Мой брат умер в муках?»
«Я так не думаю», — сказал Буллен.
«Что заставляет вас так говорить?»
«Я видел людей, которые умерли от тяжелых травм, миссис Ламберт.
Они обычно сгорблены в агонии. С твоим братом было не так.
«Спасибо. Мне приятно это слышать».
«Почему вы не арестовали человека, который его убил?» — обвиняюще спросил Ламберт.
«Я не знал, что он мертв, когда впервые наклонился над ним, сэр. Пока я осматривал мистера Помероя, мужчина исчез в толпе».
«Буллен здесь не виноват», — заявил Колбек, выступая в его защиту. «Он действовал быстро и эффективно. И когда тот же человек снова посетил город, он сразу же предупредил меня. К сожалению, мы приехали слишком поздно, чтобы поймать его».
После еще нескольких вопросов пришло время уходить. Ламберт вышел из кабинета, не сказав ни слова, но его жена остановилась, чтобы поднять вуаль и посмотреть на Буллена.
«Большое спасибо за то, что вы сделали», — сказала она.
«Мне бы хотелось сделать больше, миссис Ламберт».
«Нам повезло, что вы были на дежурстве в тот день», — сказал Колбек.
'До свидания.'
«До свидания, инспектор», — сказал Буллен.
Джек Стотт прикреплял объявление на доску объявлений, когда к нему пришел посетитель. Николас Торп был очень подавлен. Он прочистил горло, прежде чем заговорить.
«Я должен извиниться перед вами», — сказал он.
«Я так не думаю, сэр».
«Когда я вчера сюда звонил, я был неоправданно груб».
«Я не обиделся, мистер Торп. Я понимаю, под каким давлением вы находитесь».
«Я только что был у Мастера. Я признался, что вломился в комнату мистера Помероя в поисках чего-то, но там этого не оказалось. Он принял мои объяснения и предложение оплатить ремонт двери. Сэр Гарольд сказал, что, насколько он понимает, вопрос закрыт».
«Я больше не буду об этом говорить, сэр».
«Есть одна вещь, которую я хотел бы прояснить», — продолжил Торп. «Я не вор. Я не забирался в Корпус среди ночи. Я пришел сюда за четверть часа до того, как ворота были заперты, и, прорвавшись в комнату, тихо ушел».