Он сделал все возможное, чтобы увидеть это с ее точки зрения. Картина с изображением парового двигателя вряд ли могла бы понравиться женщине, даже если ее действительно создала женская рука. Собственный дом Элси был украшен красивыми акварелями, изображающими сельские пейзажи. Эндрюс находил их безвкусными, но он признавал, что они имели для нее большую сентиментальную ценность. Ему никогда не приходило в голову настаивать на том, чтобы она поворачивала картины к стене, когда бы он ни приезжал. Это было бы нехорошо. Однако именно этого просила женщина, о которой он заботился.
Эндрюс изо всех сил старался найти оправдания ее поведению. Она была женщиной, которая говорила то, что думала, — ему это нравилось. Когда дело касалось искусства, у нее были свои стандарты и предпочтения. Он считал, что это, безусловно, допустимо. И она ничего не требовала от него. Элси просто просила об одолжении, когда говорила, что что-то, что она считала бельмом на глазу, следует убрать с глаз, когда она была там. Если подумать объективно, то просьба казалась разумной. Эндрюс знал, что если он откажется, то может полностью потерять ее дружбу, и эта мысль беспокоила его.
В качестве эксперимента он осторожно снял картину со стены и перевернул ее. Когда он снова повесил ее, то обнаружил, что смотрит на большой простой прямоугольник. Он представил, что сказала бы его дочь, если бы поняла, на что он соглашается ради своего нового друга. Это было оскорблением для Мадлен. Эндрюс быстро вернул картину на прежнее место и потратил несколько минут, чтобы снова насладиться ее изучением. Что бы ни случилось,
Работа его дочери не будет передана. В качестве компромисса он накроет ее тканью, когда Элси Гурр придет на чай.
Когда Колбек закончил рассказывать им о своей встрече с Ламбертами и премьер-министром, он отправил Хинтона обратно в Оксфорд, чтобы тот продолжил поиски явных доказательств причастности его лодочного клуба к убийству. Оставшись наедине с Лимингом, он передал дополнительную информацию.
«Буллен сказал нечто стоящее внимания», — вспоминает он.
«Что это было, сэр?»
«Когда он рассказал о том, что произошло, когда Померой рухнул на платформу, миссис Ламберт на мгновение приподняла вуаль, чтобы поблагодарить его. Буллен был ошеломлен».
«Почему?» — спросил Лиминг.
«Ему показалось, что он увидел сходство с Изабеллой».
«Как он мог это сделать? Изабелла — итальянка, а миссис Ламберт — англичанка».
«У нее мать итальянка».
«Это все объясняет. Все итальянские женщины выглядят примерно одинаково».
«Это нелепое обобщение», — сказал Колбек. «Буллен признал, что это было лишь слабое сходство».
«Я думаю, он ошибся, сэр».
«Я в этом как-то сомневаюсь».
«Как бы вы описали миссис Ламберт?»
«Ну, я не смог как следует ее разглядеть, потому что она была в траурном наряде с опущенной вуалью. Хотел бы я, чтобы у меня было больше времени, чтобы расспросить ее о ее пребывании в Италии. В частности, я бы спросил, помнит ли она Саймона Реддиша».
«О, да. Его семья владела недвижимостью в Тоскане, не так ли?»
«Это было недалеко от Лукки. Это недалеко от Флоренции».
«Реддиш пытался создать впечатление, что он друг Помероя».
«Возможно, в их молодости это было правдой. Миссис Ламберт могла бы это подтвердить. Однако она хорошо отзывалась о Торпе, в отличие от своего мужа».
«Что он сказал?»
«Это было всего лишь случайное замечание. Когда всплыло имя Торпа, Ламберт сказал, что у него нет на него времени. Он не объяснил почему».
«Не уверен, что мне нравится, как звучит имя мистер Ламберт».
«Ему нравится оказывать давление».
«Почему сестра Помероя вышла за него замуж?»
«Кто знает? — сказал Колбек. — Тот факт, что он богатый джентльмен-фермер с конюшней прекрасных лошадей, может иметь к этому какое-то отношение.
«И, конечно, переезжая из Италии в Ирландию, сестра Помероя переезжала из одной римско-католической страны в другую. Это могло быть фактором».
«Странно, не правда ли?» — размышлял Лиминг.
«Что такое?»
«Я думал о том, как люди притягиваются друг к другу».
«Ну, легко понять, что произошло в вашем случае. Вы с Эстель идеально подходите друг другу. Вот почему ваш брак такой счастливый».
«То же самое было и с вами, сэр».