Иммигранты были неотъемлемой частью общественной жизни.
«К сожалению, — сказал Дэвис, — не все они приехали сюда с лучшими намерениями. Мы получаем и плохое, и хорошее».
«Эта проблема есть в каждом городе».
«Преступники разных национальностей, в том числе итальянцы, пытались проникнуть к нам. Они видят в Кембридже источник легкой добычи. Нам пришлось разубедить их в этой фантазии. Мои офицеры арестовали людей из разных стран. Только в прошлом месяце мы арестовали нескольких голландских преступников, которые воровали дорогие вещи с местных ферм».
«Я не осознавал, что этот город настолько космополитичен».
«Значит, вы не гуляли по переулкам в пригородах и не видели вывесок над некоторыми магазинами».
«Возможно, пришло время это сделать, капитан».
«Я не понимаю».
«Наш человек все еще здесь».
«Убийцы обычно не ошиваются около места преступления, инспектор. По моему опыту, они стремятся уйти от него как можно дальше».
"Я согласен, но этот случай чем-то отличается. По какой-то причине убийца все еще находится в этом районе. Недавно его заметили в Бери-Сент-Эдмундсе.
«Он где-то здесь. Я это чувствую ».
«Значит, вы полагаетесь на инстинкт?»
«Она редко меня подводит», — сказал Колбек. «Могу ли я попросить вас об одолжении?»
«Конечно, если вам нужны дополнительные офицеры, пусть будет столько, сколько пожелаете».
«На самом деле мне нужен только один человек. Может быть, вы дадите мне его адрес».
Дэвис был сбит с толку. «Кто этот человек?»
«Это тот человек, который продает вашим внукам чудесное итальянское мороженое», — сказал Колбек. «Я хотел бы с ним познакомиться».
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Присматривая за кембриджским судном, Лиминг оставил другого свободным, чтобы тот мог высматривать, как он думал, шпионов из Оксфорда. На этот раз художника с телескопом не было, но один из двух довольно странных людей скрывался вдоль бечевника. Поскольку у него не было доказательств, что они делают что-то неправильно, Лиминг не счел возможным приблизиться к ним.
Когда гребцы выбирались из лодки, он подошел так, чтобы было слышно комментарии тренера.
Джеймс Уэбб был гораздо более сдержан, чем обычно. Хотя у него было много поводов для критики, у него было гораздо больше поводов для похвалы, и он был особенно признателен за то, как Колин Смайли управлял лодкой. Пока тренер осыпал похвалами Смайли, сержант бросил взгляд на Эндрю Кинглейка, вынужденный с завистью наблюдать с берега. Поняв, что за ним наблюдают, Кинглейк широко улыбнулся в знак одобрения тому, что было сказано.
Лиминг дождался, пока речь закончилась и гребцы начали расходиться. Он встал рядом с Николасом Торпом.
«Сегодня ты выглядела лучше, чем когда-либо».
«Спасибо, сержант. Мы достигли настоящей координации».
«Я действительно хотел бы поговорить о том, что произошло вчера».
«Ах, да», — сказал Торп, все еще слегка задыхаясь от усилий. «Я последовал твоему совету и пошел к Мастеру».
«Я знаю это, сэр».
«Он принял мою версию событий и поставил точку в инциденте».
«Эта строка не такая окончательная, какой должна быть», — объяснил Лиминг. «Я получил сообщение от привратника колледжа. Он предупредил меня, что профессор Спрингетт полон решимости выяснить, кто был тем нарушителем. Он считает, что это были вы, потому что он пришел в ложу, когда вы спорили со Стоттом».
«Сэр Гарольд не предаст доверие».
«Все, что я вам говорю, это то, что вам следует быть осторожным. Из-за вашей дружбы с мистером Помероем вы запятнаны в глазах профессора. Если он сможет установить, что вы забрались в колледж и силой ворвались в ту комнату, он, скорее всего, обратится в полицию».
«Это было бы катастрофой, — воскликнул Торп. — Меня бы исключили из команды».
«Вам нужно алиби, сэр».
«Откуда я это возьму?»
«Я могу сделать несколько предложений», — сказал Лиминг. «Но это не единственная причина, по которой я хотел поговорить с вами. Старшая сестра мистера Помероя была здесь вчера. Она и ее муж хотели осмотреть тело».
«Они все еще в Кембридже?»
«Нет, они вернулись в Лондон».
«Какая жалость», — сказал Торп. «Мне бы хотелось снова увидеть Кэролайн. Из трех сестер она была любимицей Бернарда — хотя он, конечно, никогда не позволял другим знать об этом. Кэролайн была без ума от лошадей», — вспоминал он. «Она была в седле каждый день. Мне так жаль, что я ее пропустил».
«А как же ее муж?»
«Я уверен, что у Фрэнсиса Ламберта есть свои хорошие качества, но я никогда их не замечал. Он всегда относился ко мне так, будто я просто прихлебатель. Бернард с ним из-за этого поругался».