Мадлен волновалась. Ей нужно было обсудить этот вопрос с Лидией.
Именно выражение его лица заставило Виктора Лиминга нанести ему второй визит. Утром у реки он увидел Эндрю Кинглейка, кипевшего от зависти из-за того, что его вытеснили с кембриджской лодки в пользу кого-то, кто был моложе, менее опытен и, по мнению Кинглейка, менее находчив в чрезвычайных ситуациях во время гонки. Лиминг опасался, что все еще более чем вероятно, что он захочет что-то сделать с вопиющей несправедливостью. Хотя расследование и склонялось в новом направлении, он, тем не менее, чувствовал, что все еще стоит держать одного из первоначальных подозреваемых под пристальным вниманием. Таинственная смерть одного рулевого могла быть связана с другим.
Он добрался до колледжа и увидел Кинглейка, болтающего с друзьями в главном дворе. Увидев приближающегося сержанта, студент вышел ему навстречу, чтобы его не могли услышать его товарищи.
«Я не ожидал увидеть вас снова, сержант», — многозначительно сказал он.
«Я не хотел, чтобы вы чувствовали, что вас игнорируют, сэр».
«Если вам нужно было поговорить со мной, — сказал Кинглейк, — почему вы не сделали этого сегодня утром у реки?»
«Вы были слишком заняты, морщась от того, что ваш тренер говорил о мистере Смайли».
«Это полная чушь».
«Это так?»
«Я согласен с каждым словом, сказанным Джеймсом. Колин Смайли хорошо выступил».
«Но не так хорошо, как ты мог бы».
«Он еще не полностью сформировался».
«Тогда как и вы, я полагаю».
«Что ты знаешь о рулевом восьмерке?» — презрительно спросил Кинглейк. «Что ты знаешь о гребле вообще, если уж на то пошло?»
«Я сам любитель перетягивания каната», — любезно ответил Лиминг. «Это вид спорта, в котором нужно оставаться на суше».
«Все, что вы видели сегодня утром, это вероятные восемь гребцов и рулевой, которые будут представлять Кембридж в лодочных гонках. Если бы вы задержались немного дольше, вы бы увидели, как я управляю членами резервной восьмерки».
«Я не знал, что такой есть, сэр».
«Как вы думаете, что произойдет, если кто-то выбывает?» — спросил Кинглейк.
«Его нужно заменить кем-то, кто в такой же форме и регулярно плавал по реке на этой лодке. Мы не будем рисковать».
«Как у вас сегодня дела, сэр?»
«Мы выступили очень хорошо. На самом деле, Уэбб сказал, что мы были в отличной форме, и он выделил меня для дополнительной похвалы».
«Что вы почувствовали, мистер Кинглейк?»
«Мне стало хорошо».
«Однако тренер по-прежнему отдает предпочтение мистеру Смайли».
«В данный момент он это делает».
«Как вы думаете, вы сможете изменить его мнение?»
Кинглейк улыбнулся. «Посмотрим».
В нем было что-то самодовольное, что раздражало и забавляло Лиминга в равной степени. Рулевой явно не отказался от своих амбиций оказаться в кембриджской лодке в тот единственный день в году, когда это имело значение.
«Слушай», — сказал другой, — «боюсь, я не могу больше тратить время на разговоры с тобой. У меня скоро будет урок. А что ты здесь делаешь?»
Я думал, вы более или менее базируетесь в Корпусе.
«Что заставляет вас так говорить, сэр?»
«Мой брат несколько раз видел, как вы разговаривали с носильщиком».
«Твой брат?»
«Он в Корпусе, читает богословие».
«Я этого не знал», — сказал Лиминг, жалея, что не получил эту информацию раньше.
«Могу ли я теперь идти?»
"Пока нет, мистер Кинглейк. Мне бы хотелось узнать еще кое-что.
Как ваш отец воспринял известие о вашей замене?
«Меня не заменили, сержант. Я просто отдохнул, пока другой рулевой проходит испытания. Гонки по гребле еще не скоро. Я предсказываю, что один или два человека уступят место кому-то другому к тому времени, как наступит этот важный день».
«Кто-нибудь из них будет рулевым?»
«Это зависит от того, в какой форме будет Колин».
«Мне показалось, что он в хорошем состоянии», — сказал Лиминг.
«Я говорю о его психологическом состоянии. На рулевого оказывается колоссальное давление. Он должен подгонять своих гребцов, задавать скорость, с которой они нажимают на весла, и принимать стратегические решения в кратчайшие сроки. В день гребных гонок идет открытая война».
Лиминг внимательно посмотрел на него. «Когда вы впервые стали рулевым лодки?»
«Это было, когда я учился в школе. Мне нравилось чувство контроля, когда я заставлял гребцов делать именно то, что мне было нужно».
«Значит, у вас были годы практики, прежде чем вы пришли сюда».
«По крайней мере пять или шесть», — сказал Кинглейк.
«Сколько лет опыта было у мистера Помероя?»