'Никто.'
Лиминг был поражен. «Совсем ничего?»
«Он время от времени греб на реке, я полагаю, но он никогда не был рулевым восьмерки. Ник Торп хвастался, что Бернард будет блестящим во всем, за что бы он ни взялся, и уговаривал его попробовать побыть рулевым». Кинглейк нахмурился.
«Остальную часть истории вы знаете».
«Оказалось, что у него к этому есть природный талант».
«Это был лишь один из элементов».
«А кто были остальные?»
«Главным был Торп. Его положение в лодке было надежным, поэтому он принялся за то, чтобы Бернард тоже присоединился к нам. Он опирался на Малкольма, нашего президента, и не переставал шептать на ухо нашему тренеру».
«Что вы пытаетесь мне сказать, сэр?»
«Ему никогда не следовало быть в нашей лодке рулевым», — сказал Кинглейк с язвительной насмешкой. «Бернард был слишком непредсказуемым, слишком довольным собой и слишком склонным принимать неправильные решения из чистой бравады. Да, у него был талант, я признаю это. Однако он также был любителем риска, а это может быть фатальным». Он глубоко вздохнул. «Я, конечно, сожалею о том, что с ним случилось».
он продолжил: «Но я должен быть откровенен. У нас гораздо больше шансов выиграть лодочные гонки без Бернарда Помероя».
Каролина Ламберт нашла время, чтобы полностью расслабиться. Как только она это сделала, Колбеку больше не нужно было засыпать ее вопросами. Ее воспоминания давали ему все необходимые ответы. Она подчеркивала тот факт, что она и ее братья и сестры выросли в то время, когда Италия была лоскутным одеялом из разных правительств, и что Австрийской империи, в частности, было выгодно сохранять страну разобщенной. Каролина призналась, что она и ее сестры очень мало интересовались политическими делами, хотя их брат внимательно следил за развитием событий. Что вся семья действительно осознавала, так это то, что в Великом герцогстве Тосканском становилось все более нестабильно.
«Отец оказался в центре событий», — объяснила она. «Он всегда спешил на важные встречи. Нам было трудно определиться с датой для семейных посиделок, потому что мы не могли гарантировать, что он будет свободен».
«Где вы поженились?» — спросил Колбек.
«Это было во Флоренции, почти два года назад».
«У вас был бы большой выбор мест проведения, я полагаю. Мне сказали, что в городе много церквей».
«Такие есть почти на каждом углу».
«Мне жаль, что вашего отца уже не было в живых и он не смог присутствовать на свадьбе».
Он некоторое время изучал ее. «Неужели у него не было никаких интересов, кроме его дипломатических обязанностей?»
«Он обожал искусство и архитектуру», — сказала Кэролайн. «Вот почему он был рад, что его послали во Флоренцию. Это пир для глаз, инспектор. Если и когда вы туда поедете, вы будете бродить там в оцепенении».
«Я слишком полицейский, чтобы сделать это, миссис Ламберт. Посетители, которые восхищаются чудесами города, являются заманчивой добычей для карманников».
«Вы правы. Они стекаются в такие места, как Флоренция».
«Позвольте мне задать вам еще один вопрос, если позволите», — сказал он. «Ваш брат подружился с Саймоном Реддишем, молодым человеком, который время от времени останавливался недалеко от Лукки. Вы помните встречу с ним?»
«Да, но это было всего пару раз».
«Мистер Реддиш настоял на том, чтобы они с вашим братом встречались при любой возможности».
«Это смешно».
«Вы в этом уверены?»
«Бернард, возможно, и ездил в Лукку один или два раза, но Саймон ему никогда по-настоящему не нравился, как и нам. Он ужасно любит соперничать. Мы были рады, когда Бернард с ним рассорился. Его настоящим другом был Ник Торп. Мы его любим».
Мадлен всегда любила ходить в гости к Лидии, потому что это вытаскивало ее из дома и освобождало от мучительного страха, что она должна работать в своей студии. За чаем в тот день она рассказала подруге о двух случаях, когда она замечала старую женщину, наблюдающую за собственностью.
«Это уже дважды, Лидия», — сказала она. «Насколько я знаю, могли быть и другие случаи. Зачем проявлять такой интерес к нашему дому?»
«Это привлекательная недвижимость».
«Да, но он практически идентичен домам по обе стороны от него».
«Это правда, но в них не живет ни замечательный художник, ни знаменитый детектив. Вы с Робертом — те, кто делает это место таким особенным».
«Это прекрасная идея, — сказала Мадлен, смеясь, — но как совершенно незнакомый человек мог догадаться, что мы там живем ?»
«В первый раз, когда вы ее там заметили, — задумчиво сказала Лидия, — она поняла, что ее заметили, и поспешила прочь. Во второй раз она была на другой стороне дороги и не подозревала, что вы за ней наблюдаете».