- Слава победителю! Объявляю его Сыном Большой Птицы, и до следующего Праздника Птиц пусть прибавляет это имя к своему собственному имени!.. Как тебя зовут юноша? Кане?.. Слава Кане, Сыну Большой Птицы, победителю на Празднике Птиц!
- Слава победителю! Слава Кане! - подхватили в народе.
- Слава Кане, - повторил Аравак, глядя поверх толпы на своего сына Тлалока, который появился на краю обрыва. Услышав, как люди славят Кане, Тлалок бросил с таким трудом добытое яйцо в море. Аравак нахмурился и чуть качнул головой, предостерегая сына от ненужных действий. Тлалок развернулся и побежал прочь; его никто не видел - все с нетерпением ждали, когда появится прекраснейшая из девушек, посвятивших себя богам, и возложит на голову победителя убор из драгоценных перьев гигантской птицы Моа.
Ударили звонкие барабаны, раздался трубный рев больших морских раковин, и из ворот святилища вышла Парэ - любимая дочь Баиры. Толпа восторженно выдохнула: Парэ, без сомнения, была самой красивой девушкой острова. Красота ее была столь ослепительна, что, случалось, люди теряли зрение, завидев Парэ. Голос ее был нежен, как журчание тихой речки; походка так легка, что ноги Парэ не мяли траву, по которой она шла; тело было гибким и стройным, как молодой бамбук.
В белых одеждах, с венцом на волосах, Парэ была похожа на юную богиню, прекрасную, как розовое облако на рассветном синем небе. Она подошла к Кане и улыбнулась ему; он застыл и перестал дышать, - яйцо орла выпало бы из его руки, если бы не молодой жрец, успевший перехватить этот почетный трофей.
Парэ возложила на голову Кане убор из перьев птицы Моа и поклонилась ему. Толпа возликовала пуще прежнего, один лишь Кане продолжал стоять безмолвно и неподвижно.
***
Вечером Кане вел Капуну в деревню. Капуну был сильно пьян, перебрав хмельного напитка на пиру в честь победителя.
- Кане, ты лучший мой друг, - говорил он. - Ты лучший из всех друзей, которые только есть на свете. Я горжусь, что ты мой друг... Нет, неправильно, - я не могу гордиться, сказав "мой" друг. При слове "мой" мне становится стыдно: всё что относится ко мне - плохо. Да, да, не спорь, для тебя позор иметь такого друга, как я.
Капуна всхлипнул.
- Перестань, - Кане потряс его за плечо. - Хорошо, что нас не видят.
- А если бы и видели, пусть знают, какой я нехороший! - ударил себя в грудь кулаком Капуна. - Баба я, а не мужчина! Ведь тебе не известно главное - я бросил тебя во время состязания. Мне самому нечего было и думать о победе, но я обязан был помочь тебе. Вместо этого я спрятался в камнях у моря, - я даже не входил в воду. Никто этого не заметил, а после я вылез, облился водой и поднялся наверх, будто бы отстав от остальных. В опасном соревновании тот, кто вернулся живым, уже достоин уважения: если бы ты видел, как меня встретила Мауна! Она повисла у меня на шее, плакала и шептала трогательные слова. А я, куриный помет, - принимал всё это как должное... Кане, прошу тебя, не дружи со мной, брось меня одного здесь, в темноте, на растерзание злым демонам! А лучше убей меня... Хотя нет, не оскверняй своих рук убийством такого ничтожного червя.
Капуна совсем расстроился и залился горькими слезами. Кане, посмеиваясь, утешал его:
- Ты просто выпил лишнего, и от этого несешь невесть что. Если тебе сегодня не хватило мужества, это еще не значит, что ты не мужчина.
- Но я бросил тебя, моего лучшего друга, - сквозь рыдания произнес Капуна.
- Я не просил тебя о помощи.
- Но Мауна, Мауна! Как я мог обмануть ее! - продолжал плакать Капуна.
- Ты ее не обманул: ты вернулся живым. Это для Мауны важнее твоей победы в состязании. Ты должен радоваться, что она так любит тебя.
Кане вдруг тяжело вздохнул. Капуна сквозь слезы посмотрел на него; в лице Кане было что-то странное.
- Помнишь, что я говорил перед состязанием? Я смеялся над любовью, - сказал Кане. - Богиня любви отомстила мне. Я наказан за гордыню, - я полюбил.
- Кого? - спросил Капуна, сразу забыв о своих бедах.
Кане еще раз вздохнул и коротко ответил:
- Парэ.
- О, боги! - испугался Капуна. - Выбрось из головы мысль о ней! Любая девушка с радостью примет твою любовь, а мало ли красивых девушек на нашем острове!
- Но мне нужна только Парэ.
- Забудь, забудь о ней, Кане! Она посвящена богам; ты хочешь отнять ее у них? Боги покарают тебя за святотатство! - закричал Капуна.
- Тише, - зажал ему рот Кане. - Я всё знаю сам. Но я люблю ее, остальное - ничто по сравнению с моей любовью... А боги велики и мудры, они не станут карать за то чувство, которое сами даровали людям. Но если даже боги думают иначе, я все равно не отступлю; или Парэ станет моей женой, или я погибну.
- Ох, ох, ох! - причитал Капуна. - От твоих слов у меня ноги отнялись. Не могу идти, хоть убей.
- А может быть, это хмельной напиток подкосил тебя? - с усмешкой спросил Кане, прогоняя прочь мрачные мысли.
- Хмельной напиток? Хе-хе! Когда он сбивал меня с ног? - возмутился Капуна. - Вспомни, как на Празднике Урожая в прошлом году я выпил большой кувшин, который едва могли поднять два человека. И после этого я еще танцевал в честь великой Матери-Земли. Вся деревня видела, как я танцевал.
- Да, вся деревня видела это, - подтвердил Кане.
- А, ты помнишь? - обрадовался Капуна, не заметив подвоха. - Я и говорю, хмельной напиток не способен свалить меня с ног, - а значит, я потерял способность ходить из-за твоих слов... Хоть убей, Кане, но мне не дойти до дома. Давай, заночуем здесь, под кустами, ибо дух этих кустов добр и охраняет путников, - а утром пойдем в деревню.
- Но нас ждут. Они наверняка уже прослышали о моей победе. Нехорошо заставлять людей ждать, - сказал Кане.
- О, не беспокойся! Они решат, что после пира ты остался ночевать в Священном поселке. Сейчас уже ночь, они легли спать. И нам надо спать. Да, спать, спать... - Капуна широко зевнул и улегся под кустом.
Кане в нерешительности постоял еще немного, а потом лег рядом с другом и скоро заснул.
Сон Кане оказался, однако, недолгим. Присутствие посторонней силы разбудило юношу. Он открыл глаза и осмотрелся. Странное сияние озарило темный луг за кустами: присмотревшись, Кане разглядел белую фигуру, которая приближалась сюда. Его сердце дрогнуло - то была Парэ. Она не шла, а летела над травой, не касаясь земли. Парэ была прекрасна, - прекраснее, чем днем, когда он видел ее, - и она светилась, как звезда в небе.
Кане было известно, что девы, посвятившие себя богам, могут совершать всякие необыкновенные вещи, но, с другой стороны, он знал также о проделках демонов, смущающих людей призрачными видениями. Кане прочел заклинание, прогоняющее призраков, однако девушка не исчезла: стало быть, это действительно была она.
Парэ приблизилась к нему, и Кане понял, что она не только светится, но еще излучает тепло, которое было приятнее тепла солнца или костра. Тело Кане согрелось, но еще больше согрелась его душа, - так хорошо ему еще никогда не было. Тут Парэ заговорила, и он почувствовал внеземное блаженство.
- Ты полюбил меня, Кане, а я полюбила тебя, - сказала девушка. - Для любви нет преград, и вот я здесь. Мы будем счастливы, Кане. Мы будем счастливы, но прежде нас ждут тяжелые испытания. Я расскажу тебе историю, которая случилась давно. Жила на свете прекрасная девушка по имени Парэ. Она полюбила юношу, но затем отвергла его. Глубоко уязвленный ее отказом, он убежал прочь. Когда Парэ поняла свою потерю, она умерла от горя. Парэ спустилась в страну ночи, где находятся мертвые и где правит Хина, первая женщина на земле. А юноша тосковал о Парэ и с помощью Хины тоже последовал за Парэ в подземный мир. Почему Хина помогла ему? Потому, что она тоже познала муки любви.
Но Парэ затерялась среди множества духов мертвых, и юноша не мог разыскать ее. Наконец, он привлек к себе ее внимание, согнув молодое деревце и подпрыгнув высоко вверх. Так Парэ увидела своего любимого и стала играть вместе с ним. Они раскачивались на дереве, взлетая все выше и выше, и, наконец, смогли ухватиться за корни растений, спускавшиеся из верхнего земного мира. Так они смогли выбраться из страны мертвых.