Даже парусный спорт перестал меня интересовать. Что хорошего тащиться вдоль прилизанных берегов Средиземного моря, бросать якорь на перегруженных стоянках Ривьеры или Балеарских островов... Где вы, маленькие рыбацкие деревушки Индокитая или Лусона, мимо которых ходила наша джонка «Йеманжа» по опасным трассам, показанным на картах пунктиром? Мне вспоминалось, как мы скользили среди скал вдоль отвесных береговых уступов мыса Падаран, не зная, что целая дивизия вьетнамцев была расположена в зарослях над нашими головами. Потом нас здорово потрепал тайфун, когда мы находились в 100 метрах от Нха-Транга... И эту жизнь я потерял, совершив такой же глупый обмен, как библейский Исайя. Моей чечевичной похлебкой были четыре золотых галуна на рукаве да горячая и холодная вода, лившаяся из кранов ванной комнаты. Право же, на это не стоило тратить силы.
Когда в 7 часов на туманном рассвете того майского утра я вернулся домой после длинного пути от Ниццы до Гассино, Жозе, как обычно, ждала меня. Чайник кипел на плите, кошки мурлыкали перед очагом, в котором загорались поленья от еще не погасших за ночь раскаленных углей. Окоченевшими пальцами я вытащил объявление из портфеля.
— Как ты отнесешься к тому, чтобы совершить непродолжительную экскурсию на Дальний Восток?
Ответ был точно таким, какого я ждал:
— Упаковываться! Когда отправляемся?
Я рассмеялся:
— Дай мне время выпить чай. Еще неизвестно даже, куда именно мы должны поехать. Мне думается, что речь идет о Сингапуре. На аэродроме Гонконга не должно быть много самолетов «дакота».
— Сингапур — это было бы чудесно! Единственное место к востоку от Лиссабона, где мы никогда не бывали. А потом, там наверняка можно будет построить судно.
Разумеется, та же мысль приходила в голову и мне. Впервые за 15 с лишним лет у нас тогда не было своего судна. Затаив в сердце скорбь, я вынужден был расстаться с нашей красавицей шхуной «Амоэной» несколькими месяцами раньше. Но у меня не было времени по-настоящему заниматься ею, и к тому же она, право, была немного велика для нас. Как только приятный бриз сменялся свежим ветром, «Амоэна» сама принимала решение, каким курсом ей идти, не считаясь с нашим желанием. Такое поведение было чересчур легкомысленным для добропорядочной прогулочной яхты.
Так без дальнейших обсуждений был решен вопрос о нашем отплытии к тем горизонтам, которые мы и не мечтали вновь увидеть. После четырех чашек чаю я достаточно согрелся, чтобы отправить свою просьбу о зачислении на работу в Гартвик и заодно заявление об отставке компании, в которой служил. Я учился летать в составе британских военно-воздушных сил, и у меня было английское пилотское свидетельство линейного летчика, поэтому формальности, связанные с моим приемом на службу, свелись до минимума. Я совершил лишь один контрольный полет в Гартвике — несколько кругов над аэродромом. Восемь лет я не заглядывал внутрь «ДС-3», но имел уже более 6 тысяч часов налета на самолетах такого типа, а это не забывается.