Этим утром мы были очень огорчены и встревожены плохим предзнаменованием: исчезла наша кошка Жезабель. Мы любим всех животных, и многие из них сопровождали нас в путешествиях. Но привязанность к ним была без излишней экзальтации и сентиментальности. Хорошо известно, что срок жизни животных короче, чем человека, и если вы не можете примириться с мыслью, что ваш любимец, по всей вероятности, умрет раньше вас, то лучше им не обзаводиться. Но с Жезабель все обстояло иначе. Мы нашли ее на улице Катонга бездомной и обреченной на гибель в борьбе за существование. Это был жалкий маленький комочек длиной не больше 10 сантиметров. Вопреки советам знатоков Жозе поклялась спасти ее. Она кормила котенка через соску, заботливо обтирала мордочку кусочком ваты и позднее долго выхаживала, когда игривые собаки нашего соседа-китайца едва не разорвали его на части и все надежды на спасение казались тщетными. Заморыш превратился в здоровую кошку с забавно торчащим хвостом, который свидетельствовал об отдаленном родстве с сиамскими котами. Она была почти по-собачьи преданна своим хозяевам, что тоже типично для сиамки. Мы непривычно привязались к ней. В последнюю ночь Жезабель, как всегда, спала в ногах на моей койке, и я видел, как с первыми лучами зари она вышла на свою обычную утреннюю прогулку, чтобы совершить круг по палубе, но, когда Жозе спустилась, чтобы приготовить завтрак, она спросила меня: «Видел ли ты Жезабель? Я нигде не могу ее найти». Мы обыскали судно сверху донизу, подняли пайолы, чтобы убедиться, не застряла ли она где-то между балластинами. Но все поиски оказались тщетными. Жезабель, должно быть, упала за борт. Мы ничего не понимали. Кошка плавала с нами в плохую погоду, прогуливалась вдоль шкафута и не сделала ни одного неверного шага, а тут вдруг на совершенно неподвижном судне... Плывем к берегу на маленькой шлюпке, надеясь, что, быть может, Жезабель удалось доплыть до пристани. Ведь до берега здесь меньше 100 метров, и мы вспоминаем о другой нашей кошке, славном Мооине, с которым некогда произошел такой же неприятный случай на острове Ибиса. Ночью он кубарем слетел с палубы «Альтинака» и довольно долго плыл до трапа, по которому взобрался на пристань, где мы его и обнаружили спрятавшимся под мотороллером и отчаянно вопившим, призывая нас на помощь. Но приливо-отливные течения в проливе Джохор исключительно сильные. Даже если наша кошка сумела добраться до крутого берега, то где-нибудь очень далеко от нашей стоянки. Весь день мы искали ее, плавая вдоль берега в маленькой шлюпке, карабкались на скалы, шлепали по илу и звали ее. С наступлением ночи мы при свете молодой луны отправились к скалистой отмели, надеясь, что ее могло туда отнести. Все напрасно.
Теперь действительно настало время выйти в плавание. У меня уже есть разрешение капитана порта на выход из Сингапура 20 октября для следования в Банджармасин (на юге Калимантана). До последнего момента я колебался в отношении выбора пути до Манилы, являющейся первой и обязательной остановкой. Самый короткий, легкий и, вероятно, безопасный путь проходит вдоль северного побережья Калимантана. Там мы могли бы подняться по реке Кучинг, остановиться на Лабуане и в Джесселтоне, во всех тех местах, где можно так же хорошо запастись всем необходимым, как и в Сингапуре. Совсем другое дело более длинный южный путь среди индонезийских островов. Единственное, чем мы могли бы там запастись, — это кокосовыми орехами, и то не всегда. Но зато южный путь гораздо интереснее, и я горю желанием посетить Калимантан и Молуккские острова.
Я знал все неудобства, которые связаны с пребыванием в Индонезии. У меня были все возможности испытать их на протяжении тех двух лет, что я провел на Яве и Суматре в расцвете своих сил. Но что прикажете делать: я глубоко люблю эту страну и если позволяю себе критиковать ее в этой книге, то именно потому, что люблю и, мне кажется, понимаю. Поскольку мы отправляемся без судовых документов и виз, дело приобретает забавный оборот.