- Вот черт! - выругался я.- Смотри, военные уже перекрыли движение. Кшистоф, скажи им, что мы мигом, туда-обратно.
Ох как не хотелось Кшистофу говорить с военными! Но что поделаешь. А военные, на его беду, взяли и разрешили!
Я сказал Виктору, чтобы он приготовился, и стал тут же по ходу движения диктовать стенограмму. Этого наш польский друг уже стерпеть не мог и взбунтовался:
- Э-э-э, мы так не сговаривались! Мы сговаривались, что только проедем, и все.
- Да ладно тебе! Какая теперь разница! - оборвал я его почти грубо (в действительности никакого договора между нами не было).
Кшистоф обреченно замолк и как-то сник.
Когда все сделали и выехали с допа, записав его в прямом и обратном направлениях, нам попался навстречу красный "Полонез".
- Ну все! - тихо выдохнул Кшистоф, заметив эту машину.
- Что все? - спросил я, хотя уже и без Кшисгофа догадался, в чем дело: на "Полонезе" были ребята, которые за нами следили.
Кшистоф ничего не ответил на мой вопрос и угрюмо молчал всю обратную, дорогу. "Господи,- думал я, выжимая всю мощь из нашей "восьмерки",- сколько же это будет продолжаться! Мало мне досталось дерьма от "спортивных дел" у себя дома, так и здесь, в этих вшивых покатушках-погонюшках, нельзя обойтись без мафиозных дел!"
К старту злосчастного допа мы подъехали под вечер. Пристроились в хвост к очереди из пяти-шести машин и вышли размяться. Настроение - хуже некуда. Через пару минут нас подперли сзади немцы. Они, как всегда, катались двумя экипажами сразу. Водитель первого, как остановились, выскочил из-за руля, подмигнул мне и, сказав, что на предыдущем допе у нас опять лучшее время, принялся с ожесточением надраивать стекла и фары. Напарница его тем временем даже бровью не повела, чтоб помочь своему драйверу, и, как теперь говорят, "релаксировала". На что я довольно желчно сказал немцу, что стекла и фары - это забота штурмана, а "релаксировать" сейчас как раз ему нужно. Немец, слава Богу, не воспринял сказанное серьезно и, смеясь, ответил, что у них другой принцип разделения труда - почасовой: до двенадцати ночи работает он, а после - вкалывает его фрейлин. Я поднял руки вверх, согласившись, что у их штурманов действительно огромная нагрузка и отдых днем при таком расписании просто необходим, а мысленно обругал себя и свой российский комплекс.
Прибежал Виктор. Он ходил на старт узнавать, как там дела.
- Андреич, предупреждают, что болгарин уже улетел в лес. Так что давай поосторожнее поедем.
- Ты, Витек, в стенограмме не запутайся, а главное, не показывай, что она у нас есть. Остальное я как-нибудь осилю.
- Ну конечно!
Когда сели и пристегнулись, я подумал: "Интересно, на третьем или четвертом повороте собьется Виктор? Ведь впервые в жизни будет стенограмму читать! Да и настоящий доп, можно сказать, для него первый. Чудо, если Витек до середины дотянет".
Стартуем. Чуда не случилось - Виктор сбился на втором повороте. Он продолжал говорить, но я уже не слушал его. На наше счастье, почти все повороты лесной дороги были примерно одинаковой сложности (это я на тренировке сразу на заметку,взял) и проходились на скорости сто десять - сто двадцать. Кроме одного. Этот довольно коварный поворот притаился в середине скоростного участка (там, наверное, и улетел в лес болгарин), поэтому я ехал, а сам все на показания счетчика пути поглядывал - не прозевать бы!
Как только поворот-"одиночка" остался позади, я прибавил скорость, но все равно ехал тупо и без настроения - на автопилоте.
Финишировав, поставил автомобиль у гостиницы - раллийный день на этом заканчивался - и понурый пошел в номер. Виктор, судя по всему, пребывал в таком же настроении.
- Может, без ужина спать завалимся,- предложил я,- а завтра последний день открутим, и домой. Переживем как-нибудь!
- Давай. Только я пойду посмотрю, что там с результатами, и расписание на завтра.
Пока Виктора не было, я успел постоять под душем, и это немного успокоило, а когда как следует растерся жестким полотенцем, то подумал, что можно было бы и поужинать.
- О! Ты уже сполоснулся,- сказал Виктор, увидев мою мокрую голову. Судя по всему, он тоже оттаял и не прочь был поужинать.- Ты знаешь, а мы и этот день выиграли, несмотря на третье время, что показали сейчас в лесу. Кстати, там одиннадцать секунд первому и четыре второму продули.
Я ничего не ответил, но не потому, что голову вытирал в это время, а просто мысли о прошедшем дне вернули отвратительное настроение.
Постучали в дверь.
- Открыто! - крикнул Виктор.
Вошел Кшистоф. Вид у него был совсем пришибленный. Ну вот, подумал, начинается.
- Олек,- он произносил мое имя с ударением на "о" и выраженным "к" с придыханием, что придавало сказанному еще большую застенчивость, которая и без того была свойственна Кшистофу во всем,- на этот раз он говорил почти шепотом.- Олек, понимаешь, мне нужно с тобой поговорить.
- Садись, поговорим,- я, к сожалению, уже догадывался, о чем пойдет разговор.
Кшистоф долго мялся, не зная, с чего начать, потом наконец-то решился:
- Пойми меня, Олек, правильно, но я хочу сказать, что тебе не надо выигрывать эту гонку. Я тебя очень прошу!
- Что ты имеешь в виду? Этот лесной доп или ралли вообще?
- Ралли вообще,- эхом отозвался Кшистоф.
- Но это уже очень трудно сделать! Осталось два скоростных участка - лесной в обратную сторону и городская гонка в Варшаве. Самое большое, что я могу проиграть здесь, так это полминуты, а отрыв намного больше! Единственный для нас выход - прямо сейчас собрать вещи и уехать домой. Но тогда, прости, нас там не поймут. Дома-то знают, что я немного разбираюсь в ралли. Ты понимаешь это? А автомобиль я из принципа ломать не буду!
Кшистоф молчал. Тер большим пальцем подлокотник кресла, тупо смотрел в пол и молчал. Молчали и мы с Виктором - решили держать паузу.
Заговорил Кшистоф:
- Олек, я попал в очень плохую историю. Меня предупредили, что, если вы победите, у меня будут большие неприятности. Такие, что я даже сказать не могу. Самое меньшее - придется уехать из Варшавы.
- Это те, что в красном "Полонезе" катались за нами?
Кшистоф сделал неопределенный жест, а я не стал на него давить - вот уж действительно влип парень! Да и мы вместе с ним.
- Ладно, Кшиш, что-нибудь придумаем, не расстраивайся.
Кшистоф встал, виновато улыбаясь:
- Я пойду, Олек. Ты на ужин придешь?
- Обязательно!
- Ну, тогда не говорю "до свидания"
Как только закрылась дверь, Виктор взорвался:
- Да пропади они пропадом! Надо выигрывать, и все тут!
- И подставить парня?
- Да не верю я! Запугивают его просто!
- Вить, такими делами не шутят. Поверь, я в этих играх разбираюсь получше тебя. Дома и то голову отвернуть могут, а здесь чужая страна. Да и Кшистоф свои порядки знает не хуже нас.
- Ну ладно, спасем его, а дома что скажем?
- Да ты не расстраивайся, подарки и призы нам так или иначе дадут! Думаю, что для этого даже наших усилий теперь не потребуется. А дома, перед кем нам отчитываться, в этом ни бельмеса не понимают. Видел бы ты, какую лапшу на уши вешают генералам в ДОСААФ, когда наши сборники-раллисты с чемпионатов мира возвращаются! Единственное, что меня смущает, так это приемчик, на который они нас возьмут. Но это даже интересно.
- Ты говорил, что на "радар" поймают. Пускай ловят. А что еще может быть? Какие еще приемчики в твой практике имеются?
- Приемчиков тьма - от вывернутой и слегка наживленной пробки слива масла до камня, килограмма на два, в лобовое стекло. А знаешь, когда скорость за сотню, то камешек этот прошивает машину как снаряд. И моли Бога, чтоб на его пути твоей головы не оказалось!
- Пугаешь, Андреич! Что-то я о таких случаях не слышал.
- Кто же тебе говорить об этом станет? У нас и катастроф-то не бывает, а ты хочешь, чтобы о таких гадостях рассказывали. Ладно, не волнуйся, они нас технично уберут. Кровавых сюжетов не предвидится. Камни летят там, где другого выхода нет, а здесь действительно тьма вариантов. Пойдем лучше поужинаем, все равно сон отшибло.