- О чем речь! Конечно! Так и договорились.
Но ни в этот день и ни на следующий попасть к Морозову не удалось. Только на третий день позвонила Лидия Александровна и сказала, чтобы я приходил вечером к восьми часам.
От редакции до министерства, если идти пешком и не торопиться,- полчаса. За час до срока я вышал на Сретенку и, обдумывая предстоящую встречу, наверное, в сотый раз, побрел в сторону центра.
В приемной все еще толпились люди. Лидия Александровна, увидев меня, улыбнулась (вот теперь и я ее узнал) и кивнула на свободное кресло. Ждать пришлось недолго.
Просторный кабинет с Т-образной композицией из столов для совещаний справа и рабочим столом слева, за которым и сидел Морозов, был погружен в сине-сизый табачный дым. Пока я шел к Валентину Павловичу, успел подумать, что при такой концентрации дыма он должен из-под двери в приемную, как при пожаре, просачиваться, но развить эту гипотезу дальше не осталось времени.
Рядом с рабочим столом находился приставной - рассчитанный на четверых, где уже кто-то сидел, понуро уткнувшись в разложенные бумаги. Морозов встал, протянул руку, поздоровался. Выглядел он плохо, щурился от дыма своей же сигареты и напряженно крутил зажигалку в левой руке.
- Ну, какие проблемы у журнала "За рулем"?
- Судя по всему,- я кивнул на облако дыма,- объявлена борьба с сигаретами? Я уж думал, что только в редакциях с таким остервенением уничтожают это зло. Оказывается, у нас есть конкуренты.
- Курите-курите,- Валентин Павлович предложил сигареты.
- Да нет, спасибо, я как раз не курю.
- Спортсмен?
- Чуть-чуть. - А я вот из-за курева второй день голову повернуть не могу!
- ? - я удивленно посмотрел, не улавливая связь, а заодно подумал, что хватит мне трепаться,- контакт есть, можно начинать.
Морозов перехватил мой удивленный взгляд, улыбнулся недогадливости собеседника и пояснил: - Окно все время открываю, вот и простудился. - Видимо решив, что пора и о деле, повторил вопрос: - Ну, так какие проблемы?
Я объяснил. Валентин Павлович слушал молча, вопросов не задавал, только продолжал щуриться от дыма и играть зажигалкой. Когда я закончил, он стал читать письмо, и тут пошли вопросы:
- Какой "мнотего" у португальцев был?
- Двухлитровый, сто семнадцать лошадиных сил, максимальная скорость сто восемьдесят пять.
- С заводом говорили?
- Да. Генеральный согласен, но официальное письмо до него не дошло - отфутболили еще на нижних этажах. Некто Устинов. Сообщил, что денег на рекламу нет. Пусть занимается этим Автоэкспорт.
- А что Автоэкспорт?
- В отделе рекламы сказали, что ВАЗ в рекламе не нуждается и вообще рекорд скорости - это ерунда!
Валентин Павлович недвусмысленно посмотрел на молчаливого свидетеля нашего разговора и сказал ему.
- Слушайте, слушайте, это вас тоже касается! - Потом пояснил мне: - Этот товарищ как раз из Автоэкспорта.
Я посмотрел на него внимательно, но понял, что вижу впервые.
- Откуда эта цифра - три тысячи инвалютных рублей? - спросил Морозов, продолжая читать письмо.
Я быстро пояснил ее составляющие.
- Не уложитесь! - сказал он. - Минимум пять тысяч. Но это не принципиально.
Сигарета наконец кончилась, но новую Морозов не закуривал. Письмо читать закончил. Молчал, ничего пока не говорил. Я мысленно стал отсчитывать секунды. Морозов не торопился.
- Кто поедет? - спросил он неожиданно.
- Я сам, мой коллега из редакции Виктор- Панярский и референт по Западной Европе из правления Союза журналистов Владимир Соловьев.
- Вы представляете, что такое средняя скорость сто?
- Да! Очень хорошо,- и я коротко рассказал о своем спортивном прошлом и настоящем.
- Это я все знаю,- удивил меня Морозов,- а те двое - ваши напарники? Не поедете же вы все пять тысяч километров сами?
- Виктор Панярский отличный и надежный ездок. В паре с ним были на ралли в Польше, много работали вместе на редакционных испытаниях. Владимир ездит неплохо, но поработать с ним еще придется.
Морозов достал кожаный портсигар-футляр размером и формой под пачку сигарет, закурил. Взял "паркер", написал по диагонали в верхнем левом углу письма фамилию и подчеркнул. Подумал секунду и стал писать дальше, одновременно разговаривая со мной:
- Я думаю, мы должны этим португальцам с их "Остинон-монтего" накрутить хвосты. А? - он закончил писать и посмотрел на меня.
- Для этого и пришел. Только, Валентин Павлович, если уж вы согласны, то одним письмом здесь не обойтись. Надо обязательно собрать всех исполнителей в кучу и раздать по "серьгам". А то футболом заниматься будем.
- Кто вам нужен?
- Нужны в первых лицах: завод, Автоэкспорт, автополигон НАМИ и ответственный исполнитель от министерства.
Морозов кивнул в знак одобрения и тут же нажал кнопку селектора:
- Александр Борисович, зайдите. Появился референт с блокнотом. - Александр Борисович... - Морозов просмотрел еженедельник, нашел свободное время и сказал: - На двадцать четвертое на четырнадцать мне нужны... - И он назвал человек шесть-семь.
Референт молча записал и вышел.
- Что еще? - спросил Морозов, передавая письмо с резолюцией.
- Все. Вопросов нет.
- Ваш главный хотел встретиться со мной. Вот двадцать четвертого пускай и приходит.
Пришел день большого сбора. Без десяти два мы с главным появились в приемной. Я быстро оглядел собравшихся. Так, отметил, ВАЗ есть - первый зам. генерального, директор научно-технического центра Владимир Васильевич Каданников, Автоэкспорт тоже здесь - генеральный директор Евгений Натанович Любинский и В. Д. - отдел рекламы при нем (увидели, холодно поздоровались). Подошел В. Д.:
- Это по твоему поводу сбор?
- Скорее уж по твоему,- съязвил я, не удержался, но до В. Д. не дошло, пришлось пояснить: - Ты ведь отказался от Лиссабона, а здесь,- я кивнул на дверь,- решили поддержать.
В. Д. никак не отреагировал - поспешил доложить своему генеральному. А я увидел знакомого - Славу Резниченко. Мастер спорта по автокроссу. Он выступал в классе машин ЗИЛ-130, и я хорошо его знал. Он тоже заметил меня и сразу подошел:
- Привет. Ты не в курсе, зачем собрали?
- В курсе. А ты от полигона здесь?
- Да. Вот вызвали, а толком, как всегда, ничего не сказали.
Я стал ему "толком" все рассказывать, а сам с удивлением выяснил, что Слава уже Вячеслав Андреевич (не для меня, а вообще) и заместитель директора автополигона. "Хорошая находка, - подумал я,- с профессионалами всегда приятно работается". Резниченко сразу подтвердил мою мысль. Он был самым первым, кто сразу ухватил суть и всю многосложность пробега. Как только я назвал расстояние до Лиссабона и время, он среагировал ровно через столько, сколько потребовалось, чтобы разделить одно на другое и получить среднюю скорость. Слава тихо присвистнул и сказал:
- Ну ты замахнулся! Это ж большую часть сто семьдесят - сто восемьдесят надо идти. Почти нереально. А кто твои напарники? Наши ребята?
- Журналисты.
- Тогда выбрось из головы. Один ты не потянешь.
- Слав, для этого и собрались. Ты должен помочь.
- Как?
- Я хочу за лето поднатаскать ребят - это во-первых. Довести технику до ума - это во-вторых, а в самом конце, где-нибудь в последних числах августа или в начале сентября, сделать полную имитацию пробега.
- Каким образом?
- Использовать скоростное кольцо и спецдороги твоего автополигона. Вначале потренироваться, а потом устроить генеральную репетицию. Там, где, положим, по километражу город,- едем как в городе, где магистраль - едем на все деньги. Понятно?
- Олег, это все понятно, но реально, если только он прикажет,- Резниченко показал кивком головы на входящего Морозова.
- Я вот и говорю - для этого и собрались. Морозов стремительным шагом вошел в кабинет, втянув "вакуумом" всех собравшихся в приемной. Сели за правый Т-образный стол. Морозов поздоровался, окинул взглядом сидящих и без раскачки начал: