ц, покормили, дав перед этим смыть в ручье пот и с рук пыль. Вернее даже приказав это сделать. А что гримляне прагматики, от грязи возникают жуткие эпидемии, что капитально выкашивают рабов, а это убыток...
Сам ужин раздали порциями, это была фруктовая каша, смешанная с рыбой и чесноком(последний еще и обладает бактерицидными свойствами!). Еда пахла аппетитно, но усталый Женька уже не различал вкуса, он уже молил Бога, скорее бы упасть на подстилку и провалиться в объятия Морфея. После еды рабов повели спать.
Ночевали мальчишки в специальной пещере, где лежали плохо обструганные доски и кандалы. Вообще как обратил поначалу внимание Евгений, на мальчишек кандалов обычно не надевают, разве, что на некоторых кто провинился. Цепи в арабском да еще охваченном бесконечными войнами мире, довольно дороги, а в работе лишь мешают. Но Евгению и десятку еще не клейменых новичков все, же застегнули цепочку с гирей на правой ноге. Теперь так просто не убежишь.
Сафонеров впрочем, уже ни на что не обращал внимания, он просто упал и моментально уснул. Сон мальчишки был тяжелым, многие ребята постанывали во сне.
Евгению снилось, что он попал в средневековье и его словили, и допрашивают, вместе с другими ведьмами по обвинению в колдовстве. В качестве пытки применяют колесо, и растягивание суставов в специальном станке. Ужас, а затем уколы острыми иглами в мышцы, в нервные окончания, капанье на тело раскаленного масла. А к босым пяткам толкают раскаленное железо, от чего подпаливает жесткую корочку подошвы.
Мальчишка вскрикнул и проснулся. В пещерном бараке было темно, тесно и душно от множества тел юных невольников. Хорошо, что в этом браке спят одни малолетки, которые не так сильно и неприятно пахнут как взрослые. Только много их, голые тела буквально лежат одно на другом... Вот она неволя, рабство и цепь сковавшая детскую, босую ногу. Вообще на зоне криминальным авторитетам впадлу работать.
Тьфу, вот бы сюда Мантона Фелестова и его братию! Живо бы их перевоспитали, и завязали бы голубочки с криминалом навсегда. Ну и конечно, попробуй в наше гуманное, советское время заставь зеков трудиться, как это делает он, в таком изнурительном режиме...
Глаза Евгения слиплись и он опять отключился... Сны если и были, то уже неосязаемые! Будили грубо, звучит горн, а после тем, кто замешкался удары по голым ногам. Снова завтрак и работа. Кормили их, похоже, всего два раза в день.
Идти было тяжело, мышцы пропитались молочной кислотой и, их буквально рвало на части. Словно как каждое сухожилие сбрасывали по бомбе. Особенно сильно болели ключицы. Впрочем, страдание чувствовалось везде, от разбитых об острые камни ступней, до головы с ноющими от недосыпания висками и особенно шеей. А ноги кажутся налитыми свинцом.
Снова фруктовая каша с рыбой и чесноком, пища, в общем-то, сбалансированная, но сама порция на весь день при такой работе явно не достаточная. А затем работа.... Такая вот тяжелая, до полного изнеможение. Те мальчишки, что уже несколько привыкли к нагрузкам, даже пробуют улыбаться подмигивая новичкам(мол все не так уж и плохо!).
Вообще Евгений был приятно удивлен, что в целом мальчишки друг к другу относятся довольно доброжелательно... Вот на подростковых зонах конфликты между заключенными обыденное явление. Впрочем, то, что некоторые писаки пишут, о том, что там каждый второй "петух", и будто "малолетка" это ад, тоже пурга. Там примерно, как и на воле, добро и зло, сильному - хорошо, слабому - плохо, среднему - терпимо!
И разница между зоной-малолеткой особенно в нынешние сытые, застойные для империи времена и пионерлагерем не очень, то ощутима! Вот они когда отдыхали в пионерлагере, тоже как на зоне, в одном бараке тридцать коек, подъем в полседьмого... Правда времени свободного по больше и работа, не работа, а так баловство.
А пока он снова рубит камень, чтобы затем перетянуть в штольне. Тела разогрелись и невыносимая прежде боль стали слабее. Правда, еще их заставили толкать, тачку.
Женька работает, стиснув покрепче зубы, молча, роняет капельку мутного пота на размолотый щебень. Ноги подгибают от напряжения, а еще свистит безжалостная плетка. И удар, за ударом, словно в аду открылись вакансии палачей. Пионер-невольник кряхтит, но в напряжении толкает груз с еще большим азартом. Надо победить усталость? Значит надо! И он не уступит. Его тело блестит на солнце, видно как проступают жилки и маленькие мускулы, и уходит жирок. Вместе с ним возрастает выносливость.
Один и массивных, бородатых надсмотрщиков бросает нехорошие, маслянистые взгляды на полуголых, или даже совсем голых мальчиков. Вид избитых, исцарапанных мускулистых тел сильно возбуждает извращенца. Надсмотрщик-вампир начинает лупить пацанов плеткой по ногам, ему хочется услышать постанывания мальчишек, а еще лучше диким вой. Ну, а его напарники не многим лучше. Глава надсмотрщиков орет:
- Подтянитесь вы изверги!
И снова свист плетей и удары. Потом один их истязателей для разнообразия даже взяв в руки по факелу, стал палить огнем голые мальчишечьи спины. Обожгло между лопатками и Евгения, заставив мальчика быстрее толкать вагонетку. Ну, а эти животные только наслаждались муками юных, фактически еще детей невольников!
Евгений тяжело дышал через рот, в мозгу сверло одно: выжить, любой ценой выжить! Не сломаться в самом настоящем аду! И мальчик сражался и с весом тачки и самим собой.
Рабов, похоже, неплохо организовали, давая в каменоломнях им разные работы, чтобы группы мышц развивались более гармонично, и юные невольники не так уставали. До обеда Евгений изнемогая, толкал тачки, потому его отправили крутить барабан, а затем носить для промывки воду. День был весьма насыщенным, после него мучительно ныла каждая жилка и косточка, но скучать и болтать было некогда. Потом похожий на завтрак ужин и снова сон. Сафонерова грубо приковали. Мальчишка опять спал тревожно, ему казалось, что он мальчик-партизан и его самые реальные фашисты-вампиры ведут босиком, по глубокому снегу. А в спину толкают острием штыка, звучит ругань:
- Русская свинья, расскажи, где скрывается ваш отряд?
Евгений через жуткую боль, особенно сильную в отмороженных ступнях отвечает:
- Я вам ничего не скажу! Это мои друзья и моя Родина! А Родину и друзей не предают!
И вот ему между лопатками вонзается штык-нож, глубоко входя в хребет. Сафонеров вскрикивает и просыпается... Ноздри, чуют запах паленого. Мальчишка поворачивается, другие пацаны-невольники, также зашевелились. Массивный и толстый надсмотрщик держит в руках факел, которым он только что подпалил мальчику Евгению спину и издевательски усмехается:
- Да я тебе щеночек, просто хотел вшей "повыводить". А то ползают всякие твари!
Евгений сжал кулаки и сделал шаг навстречу и тут же подался назад, избегая ожога факелом. Цепь на его натянулась и мальчик чуть-чуть не упал. Надсмотрщик погрозил пальцем:
- Не балуй, иначе живо на кресте окажешься! Теперь ведь приятно ощущать ласковые прикосновения огонька?
Сафонеров хмуро огрызнулся и пренебрегая страхом выпалил:
- Подрался бы ты со мной честно, один на один... Я бы тебе показал класс.
Надсмотрщик противно захихикал:
- Вот чего ты хочешь! Один на один! - Потом сделал паузу и кашлянул. - Ладно, меня зовут Эймулла, придет время, я тебе устрою и бой. А пока поспите еще немного.
Евгений вдруг ощутил такую сильную усталость, что упал, шлепнувшись головой, об грудь другого невольника-мальчишки, тот оттолкнул нахала, но пререкаться, не стал. После чего глаза Сафонерова сомкнулись как волчий капкан...
Утром последовал подъем, мытье и завтрак, с дальнейшей работай. Усталость накапливалась, боль была сильной как от настоящей дыбы, но потом она потихонечку слабела, работа разогревала все связки.
Евгений же снова рубил твердый камень, а затем таскал грузы. Спустя некоторое время ему поручили с опытным, мускулистым и жилистым напарником таскать носилки.
Сафонеров делал и это. Вес тут был большой, щебень грузили щедро. А надо было не отставать от старшего и куда более закаленного неволей напарника. Евгений держался лишь на самолюбии. Его сбитые в кровь ступни, уже начали роговеть, что причиняло новые страдания, и заставляло зверски чесаться. Так работа и текла, словно водопад из пота. Под вечер Евгению приказали сесть и как бы грести веслами, передавая крючьями ведра для промывки.
Это несколько снизило нагрузки на многострадальные ноги мальчишки, но зато капитально разработало спину, пресс и плечи. Сафонеров изнемогал, пару раз был близок к потере сознания, но мастерские удары плетью, возвращали пацана к реальности. Кроме мук усталости добавлялась еще и жажда, и начавший довольно остро ощущаться голод.
Так прошла первая неделя. Евгений себя словно сжал в кулак. Боль, боль, боль! Боль и жуткая усталость везде, ни отсталость, ни кровинки, ни жилки, ни косточки не тронутой болью. Он стала своеобразной частью сознания юного невольника, охватив все существо. Впрочем, на восьмой день Сафонерову уже стало чуть легче, даже окружающее воспринималось уже не так расплывчато и дико. В этот день рабам во время обеда, дали в честь праздника вампиров полежать один часок.
Евгений вытянулся в траве, он уже мог спать, даже не смотря на распоротую, быстро заживающую на юном, здоровом теле кожу. Его сосед, уже видимо бывалый мальчишка заметил:
- У тебя стало пропадать безразличие в глазах. В них читается не только мука, это значит, что ты, скорее всего еще продержишься не один год.
Евгений, любопытствуя, спросил соседа:
- А ты давно тут?
Тот с некоторой гордостью ответил:
- Уже четвертую весну! Мне было одиннадцать когда, я попал сюда, а уже четырнадцать. Из той партии рабов, что я начинал, нас вместе пригнали, выжило не более половины. Причем большинство умерли в первый же месяц. Так что можешь себя поздравить с первым взятым барьером!
Евгений с нарочитой веселостью, подмигнул в ответ:
- Надеюсь и не последним! Придет время, и разогнем плечи, станем свободными! Пусть рабство сгинет в бездну навсегда!
Напарник сразу же ответил:
- Пусть сгинет! Мне зовут Дарлесон, а тебя как?
- Евгений! Или точнее Вещий Евгений!
Мальчишки пожали друг другу руки и снова приступили к работе. Евгений даже зримо ощутил некое облегчение. Так миновал и этот день, после чего последовал куда более спокойный, чем прежде сон. Но вот на следующий...
После завтра новичков( их стало уже на три мальчика меньше) отвели отдельно объявили:
- Слушайте мерзкие рабы-малолетки! Вас теперь должны навечно пометить, чтобы вы преданно служили своим хозяевам! - Главный надсмотрщик, произнося подобные слова, ревел как медведь. - И без глупостей, пуанцовка будет по всем правилам, раскаленным железом на грудь! А теперь шагом марш.
Евгений невольно содрогнулся, его страшила не столько боль, к которой он уже успел привыкнуть, как унижение... Его клеймят как последнюю скотину, как... Раба! А значит: это будет обозначать последнее расставание со свободным прошлым и счастливым детством! Надо что-то придумать, что такое, чему ....
Евгению и впрямь приходилось очень даже нелегко. В частности, очередное унижение и боль клеймение. Сама процедура была простая. Мальчишек невольников-новичков построили по росту, и начал с самых высоких вводили в особую комнату, с пылающим камином. Там "жертве" связывали руки, так, что сводили вместе локотки. А затем исполинских размеров мавр прижигал их специальным железным, на деревянной ручке тавро. Запах паленого был весьма сильным, даже в комнате, без окон царил полумрак.
Евгений не на шутку испугался и даже, хотя разумом и понимал, что бесполезно и напрасно он себя лишний раз "опускает" завопил:
- Дяденьки не надо! Хозяева не надо! Я больше так не буду! Я все для вас сделаю!
Мальчишку подхватили мощные, закаленные, почти двух метровые легионеры-вампиры, легко, как тряпичную куклу оторвав от пола. Мавр-кровосос и вовсе показался Вельзевулом из преисподней. К плечу прикоснулся раскаленный металл.
Сафонеров, хотя уже и успел привыкнуть к боли, завопил благим матом. Из плеча повалил, дымок, запах паленого стал сильнее. Хотя мавр-кровосос держал покрасневшее от жара тавро совсем недолго (он ведь должен, сделать знать, а не покалечить мальчишку), Евгению пока он вопил, это показалось вечностью. Затем мавр-пуанцовщик плеснул на помечено плечо холодной воды, а после нагретого масла. Клеймо все еще жгло, но уже слабее и терпеливый Женька перестал орать. Его вывели на улицу, и дали выпить воды, слегка подкрашенной перекисшим вином. В общем, клеймение не несло в себе ничего не обычного, хотя ощущение у Сафонерова было самое паршивое. Вот он окончательно потерял в себе свободное, человеческое. Даже тело уже изуродованное и стало чужим. Он клеймен, он уже с печатью недочеловека - раба! И уже никогда не станет таким как прежде.
После чего Евгения снова повели на каторгу. Мальчик-раб тяжело вкалывал в каменоломнях, босиком, в одних лишь плавках, где по-прежнему хранил купюру в сто дублонов. Мама дала её на тот случай, если пацан где-нибудь потеряет, и у него были бы средства - вернутся домой. Последнее хоть как-то утешала, он не совсем, нищий, у него есть что-то принадлежащее лично: сто дублонов, двух недельная зарплата среднего рабочего в империи Дибро 21986 года!
Дарлесон поспешил утешить своего нового друга:
- Не расстраивайся! Некоторые бывшие рабы, с такими же клеммами, становились потом правителям. Вспомни, например Фингисхана! Главное не дай поработить бессметную душу.
Евгений хотел, был ответить, но уже в который раз, на них обрушились удары надсмотрщиков. На сей раз сын губернатора-фоммуниста сдержал стоны, хотя когда попало плетью, по свежему, еще пылающему клейму это было очень больно.
И это день, наконец, кончился и Евгений очень хотел забыться во сне, рассчитывая, что вдруг явиться к нему сладкая и красочное греза, и он хоть в иллюзии своего мозга, ощутить себя человеком. Но эта ночь прошла без отчетливых сновидений.
Снова потянулись становящиеся все более и более рутинными дни. Правда уставать Евгений, стал намного меньше, неимоверная, рвущая, острая боль в мышцах, стала тупой, примерно как во время тренировочных "предолимпийских" сборов профессиональных тяжелоатлетов. Да конечно ощущение дискомфорта, и сильного нытья, от возросшей нагрузки, но не настолько, что не можешь, думать о постороннем, смотреть на окружающий мир, перекинутся парочкой слов или шуток с приятелями.
Вообще мальчишки-рабы, по отношению к другу, были вполне доброжелательны, и, по крайней мере, на глазах у Евгения, друг другу подлостей не делали. Впрочем пацан-пленник рассудительно подумал, что и на зоне-малолетке отнюдь не бешенные звери сидят. Большинство, нормальных пацанов там дерется, и ругается даже реже чем обычной школе, где они раньше учились на свободе. Но есть малый процент "чмошников", которым действительно, из-за свирепого отношения сверстников колония-малолетка становится буквально адом. По сравнению с тем рабством, в которое попал Евгений, тяжелый труд, по 16 часов, и чуть ли не каждую минуту удар плеткой, тюрьма-малолетка просто курорт. Особенно сейчас, когда Бабкистан разбогател, в колониях для малолеток, есть и персональные компьютеры, и видео, и вообще порой реально условия лучше, чем в каком "пионерлагере" для формально свободных детей пролетариев.
Вот он прогресс и гуманизация, когда зоны бояться лишь чмошники, которые попадают туда после подставки, а крутые пацаны, прирожденные бандиты просто смеются! Даже наоборот хотят если получить судимость то в нежном возрасте и срок дадут меньше и, сидеть комфортнее и веселее! Но вот судьба подшутила над Евгеним, отправив его в самое, что, ни наесть классическое рабство!
Рабство Древнего Фурима в каменоломнях, то о чем учат в школе... Тут это арабское рабство душманского плена. Но вот фантастического романа на эту тему с попаданцем не помнит... Нет, были, конечно, истории, где мальчишки попав средние века, становились рабами, но все же, чтобы они трудились к каменоломнях... Хотя в романе о Фриндиане Эжонсе (Фильм на эту тему снимут значительно позже, чем напишут книгу!) был такой эпизод, где мальчик-ситаец на короткое время стал рабом и именно в каменоломнях.. Но на слишком уж короткое время, даже не успел ощутить себя рабом, а надсмотрщики оказались просто "лохи"!
А затем все так просто, мальчишку если и ловят, то по дурному, а затем позволяют ему еще и с главным героем переговорить и огоньком пальнуть. Да это литературный, чокнутый и вместе с тем занимательный Гролливуд... А что должен сделать попаданец на его месте, в соответствии с классическим сценарием? Поднять восстание рабов и стать вторым Спартаком? Это было бы круто! Только вот совсем уж нереально!
Дни шли, и за ним недели. Миновал новый год, а далее и день Патриотической Космической Армии. Евгения все острее ощущал самый банальный голод. Он сильно и сам сильно похудел, что проступили, словно прутья корзины ребра, живот провалился, а ступни босых ног покрылись мозолистой коркой не хуже ступней самого выносливого верблюда. Волосы отросли пыльным, серым ежиком. Коленки и локти стали шишковатыми, а кожа огрубела, приобрела упругость, и уже не так легко рвалась от удара плетки.
Мальчишка привык к изнурительной работе, к тому, что две трети суток нужно таскать, или рубить, или грузить тяжелые камни и щебенку, а его почерневшее от грязи и загара тело палит с каждым днем все более и более жаркое двойное солнце - дело ведь идет к лету местных вампиров. Так что Евгений стал всерьез обдумывать побег. Весь вопрос только куда, ведь с клеймом, на плече его легче найти. Да еще и риск есть, что другие невольники его за побег сдадут. Ведь их предупредили об ответственности. Плюс еще теплиться совсем робкая надежда, авось придут набирать и возьмут в гладиаторы? В половине фантастических романов из тюрьмы и рабства путь лежит в ... армию!
Так проходил месяц за месяцем, и мы закалялись, проходя через ад.
Тут Евгений немного замялся и продолжил:
- Но рудник истощался, и содержащая нас компания обанкротилась. Нас повели на продажу, чтобы расплатиться с долгами. А сам Шейх бен Жаден, вынужден был скрываться от патрульных крейсеров. И обо мне одни вампиры забыли. Другие же погнали на аукцион. Идти с привязанными к шесту руками, оказалось намного легче, чем в первый раз. Тело закалилось, а подошвы обрели твердость прочнее сапог. И я двинулся вместе с остальными. Шли мы почти неделю. Потом оказались на центральном торге. Меня и прочих ребят выставили на помост совершенно голыми.
Заставили взять в руки тяжелые камни и держать их над головой. К нам подходили покупатели и бесцеремонно щупали. Вспоминать подобное противно. Наконец нас купил оптовый торговец с этой планеты.
Нас потом взяли на звездолет и усыпили на время полета. Мы оказались в этом мире. И меня снова выставили на аукцион, где мальчика по дешевке купил бармен.
У него я пробыл несколько месяцев, пока не встретил вас. По сравнению с каменоломнями тут конечно полегче, но тоже получаешь от хозяина и клиентов.
Мальчишка замолчал. Магический медальон заметил:
- Весьма занимательный рассказ. Что же он стоит зарядки.
Евгений скромно ответил:
-Я ничего не выдумывал!
Гипервор тоненько хихикнул:
- А я и не говорю, что ты что-то выдумал. Но, наверное, ты хотел сказать своим новым друзьям что-то важное?
Сафонеров кивнул и прошептал:
- Я много разных догадок слышал, про этот джокер. Почему-то большая часть авантюристов считает, что он на этой планете. Но вот мне удалось узнать кое-что заслуживающее внимание.
Весь квартет насторожился. Дональд Трамп навострил себе уши.
Мальчик шепотом ответил:
- Я узнал, что, скорее всего этот джокер находится в магическом храме Северный Обелиск на самой окраине вселенной и его охраняет могучий джинн-смотритель.
Бывалая Мэффа логично заметила:
- Ты много разного слышал. Почему ты считаешь, что именно эта информация заслуживает внимания.
Евгений шепотом ответил:
- У одного говоривших был камень, который начинает светиться, когда говорят ложь. Но в данном случае хоббит говорил правду. А значит...
Мэффа все еще сомневалась:
-Такие камни иногда не святятся когда эльф или иномирянин искренне уверен, что говорит.
Евгений логично заметил:
- Но камень зажигался красным светом при других предположениях. Хотя наверное прочие авантюристы тоже верили в свои версии.
Капуцинка проворковала с придыханием:
- Это уже реальный шанс. Можно попробовать!