К 1920 г. материальные различия между богатыми странами Запада и беднейшими обществами других стран стали намного больше, чем за столетие до появления подобных теорий. И все же первые силы, оспаривающие претензии Запада на универсальность, хотя и очень слабые по окончании Первой мировой войны, начали проявлять активность. Лига Наций, недавно созданная в 1919 году, еще не предлагала им того форума, которым после 1945 года станет Организация Объединенных Наций. Обещания 1919 года, когда президент США Вудро Вильсон пробудил надежды на эмансипацию своими туманными словами о "самоопределении", вскоре потеряли силу. Колониальные империи держав-победительниц остались нетронутыми. Разочарование Европы, за самоистреблением которой с оцепенением наблюдали другие, пока не привело к ощутимым последствиям. Хотя Европа и Северная Америка были подвержены внутренним сомнениям (см. немецкий бестселлер Освальда Шпенглера "Упадок Запада", 1918-22 гг.) и сталкивались с внешними вызовами, прежде всего с подъемом Японской империи, гордость Европы и Северной Америки за превосходство своей цивилизации пока не подвергалась серьезной опасности. Махатма Ганди, величайший азиатский противник межвоенного периода, на вопрос журналиста о том, что он думает о западной цивилизации, в двух словах сказал. "Я думаю, что это была бы хорошая идея", - ответил он, надув щеки. Однако многие националистические лидеры индийской борьбы за свободу без колебаний встали на сторону своих британских угнетателей в конце 1930-х годов, когда на Западе наметился раскол и британское высокомерие стало меркнуть на фоне убийственной расовой ненависти нацистов.
2 Эмансипация рабов и превосходство белых
Рабство на Западе больше, чем в Восточной Азии
В 1800 г. варварство все еще соседствовало с цивилизацией. Страны, считавшие себя самыми цивилизованными в мире, все еще терпели рабство в зонах своей юрисдикции, куда входили и их заморские империи. К 1888 году, через сто лет после того, как в Филадельфии, Лондоне, Манчестере и Нью-Йорке появились первые небольшие группы аболиционистов, рабство было объявлено незаконным во всем Новом Свете и во многих других странах. Это был лишь небольшой шаг к нынешней правовой ситуации, когда рабство считается преступлением против человечества. Следы института, который на протяжении столетий был основой жизни значительной части американского континента, включая Карибский бассейн, не исчезли в одночасье. Психологические и социальные последствия рабства сохранялись в течение десятилетий, а многие из них заметны и сегодня. В Африке, поставлявшей рабов для американских плантаций, пережитки работорговли и самого рабства сохранялись вплоть до начала ХХ века. Только в 1960-х годах, спустя целое столетие после отмены рабства в США, исламский мир пришел к широкому консенсусу против его юридической легитимности и социальной приемлемости. В 1981 году мусульманская Мавритания стала последней страной в мире, объявившей эту практику вне закона.
Тем не менее 1888 год стал переломным в истории человечества. Институт, который, как никакой другой, противоречил либеральному духу эпохи, был в значительной степени делегитимизирован и извергнут за пределы мусульманского культурного пространства. Если общества с рабами еще существовали, то откровенно рабовладельческих обществ уже не было. Последний пережиток XVII века, когда рабство пережило свой первый расцвет в постсредневековой эпохе, канул в Лету, как только все регионы европейской и неоевропейской сферы перестали допускать отношение к человеку как к собственности, которую можно купить, продать и передать по наследству.
Хотя люди на Западе поздравляли себя с этим великим прорывом цивилизации, которая, как предполагалось, наконец-то создала истинно христианское общество, было бы справедливо отметить, что варварство рабства и работорговли в XVIII - начале XIX вв. не было характерно для всех регионов мира. В течение двух предыдущих столетий в Европе наблюдалось обратное развитие тенденции к более свободным трудовым отношениям как в заморских колониях, так и в форме "второго крепостного права" к востоку от Эльбы. В тот же период в Китае долгосрочная тенденция к согласованию трудовых отношений смягчила жесткие формы социального подчинения и привела к отходу наиболее унизительных форм рабства. Ситуация осложнилась после того, как победившие маньчжуры привили китайским понятиям и практике подневольного и зависимого труда военное рабство и другие внутриазиатские концепции рабства. К концу XVIII в. кабала по-прежнему затрагивала миллионы людей в Цинской империи. Но в отличие от развитых систем рабства и крепостного права в Америке и России, государство, его законы и суды не поддерживали в явном виде отношения принуждения. Цинская политика с определенным успехом пыталась бороться со склонностью помещиков понижать статус сельскохозяйственных рабочих, а также, в некоторой степени, с сексуальной эксплуатацией женщин. Там, где рабство продолжало существовать, оно рассматривалось не как основной институт общества, а как отклонение от нормы, когда юридически свободный крестьянин обрабатывает землю в качестве владельца или арендатора своего участка. В этом смысле Китай 1800 года был явно более "свободной" страной, чем Россия, Бразилия, Ямайка, Куба или юг США. Еще реже рабство встречалось в Японии, где с 1587 года была запрещена как внешняя, так и внутренняя работорговля, а сельское хозяйство стало опираться на необременительный труд. "Историки в целом согласны с тем, что рабство как значимая форма трудовых отношений более или менее прекратило свое существование в Японии к концу XVII в. Иначе обстояло дело в Корее, где рабство было отменено под японским влиянием лишь в 1894 г. Во Вьетнаме, сформировавшемся под влиянием конфуцианства, подневольные отношения постепенно сходили на нет в течение XVIII в.; они не были вновь введены и в начале нового времени, в период великого западного ренессанса.