С самого начала идея "Запада" была еще менее привязана к конкретной территории, чем идея "Востока". Должна ли она распространяться на неоевропейские поселенческие колонии Британской империи: Канаду, Австралию и Новую Зеландию? Как можно не включить в него Латинскую Америку, особенно те страны, где высок процент выходцев из Европы? Не следует ли нам вслед за итальянским историком Марчелло Карманьяни говорить о "другом Западе"? В далеком XIX веке гораздо чаще говорили о "цивилизованном мире", чем о "Западе"; это было очень гибкое, почти безместное обозначение. Его убедительность зависела от того, могли ли те, кто называл себя "цивилизованными", объяснить другим, что они таковыми являются на самом деле. Напротив, после середины века элиты всего мира прилагали огромные усилия, чтобы соответствовать требованиям цивилизованной Европы. В Японии даже стало целью национальной политики признание себя цивилизованной страной. Таким образом, вестернизация означала не только перенятие отдельных элементов европейской и североамериканской культуры, но и, в самых амбициозных случаях, признание себя неотъемлемой частью "цивилизованного мира". Это не было чем-то, что можно было бы придать материальной форме или пространственно представить на картах мира. Цивилизованный мир" и его приблизительный синоним - "Запад" - были не столько пространственными категориями, сколько ориентирами в международной иерархии.
Европа
Даже категория "Европа" была не столь четкой по краям, как это принято сегодня считать. Об этом не уставал напоминать своим читателям Элизе Реклю. Конечно, Европа рассматривалась как некое единое историческое образование и (внутренне дифференцированное) жизненное пространство. Общее "европейское сознание", помимо религиозного самоопределения христианства, то тут, то там возникало у элит в эпоху Просвещения, а для Европы в целом - не позднее наполеоновского периода. Однако в первой половине XIX века на чертежной доске появилось несколько противоречивых Европ, каждая из которых была связана с определенным видением пространства:
▪ Европа наполеоновского империализма, задуманная и организованная вокруг основной территории от Тура до Мюнхена и от Амстердама до Милана, а все остальное являлось "промежуточной зоной" или частью внешнего кольца империи
▪ Europa Christiana послереволюционного романтизма, включая, как особый вариант, имеющий ограниченное практическое значение, Священный союз царя Александра I 1815 года, в котором православие, римский католицизм и протестантизм объединились в высокопарной риторике религиозного обновления под руководством славян
▪ система власти Венского конгресса, рассчитанная на создание стабильных, миросохраняющих балансов без всеохватывающей идеологии, ссылающейся на общеевропейские нормы и ценности
▪ Европа западноевропейских либералов (наиболее влиятельным сторонником которой был историк и государственный деятель Франсуа Гизо), которая, в отличие от Священного союза, резко разграничивала Западную и Восточную Европу и считала западноевропейскую солидарность, и особенно франко-британскую ось, более важной, чем любая евразийская общность
▪ Европа демократов, открывших народ как субъект истории (с большим литературным эффектом в работах Жюля Мишле "Народ" (1846) и "История французской революции" (1847-53)), подчеркивавших национальную идею и федерацию европейских наций и любивших вспоминать греческий идеал свободы
▪ революционная контр-Европа "Манифеста Коммунистической партии" Маркса и Энгельса (1848 г.), вызывающая международную солидарность трудящихся, которая поначалу также была европейской по своей сути
У британцев были свои представления о Европе. Меньшинство политической элиты - такие люди, как Ричард Кобден, неутомимый сторонник свободной торговли, или Джон Стюарт Милль, либеральный философ и экономист, - были интернационалистами, а в некоторых случаях и откровенными франкофилами; большинство же не считало Британские острова частью европейского континента, отвергало его как модель и выступало за то, чтобы оставаться вне континентального баланса сил. Когда в 1880-х годах в Европе начали распространяться расовые доктрины, британский аналог прославлял глобальное доминирование и цивилизационное распространение "англосаксонской расы", отнюдь не ограничиваясь европейским континентом.