Диаспоры привели к формированию прерывистых социальных пространств. Для некоторых из них это был переходный этап на пути к интеграции в принявшее их общество. Во многих крупных американских городах - например, в Нью-Йорке - немцы образовали компактную общину, но в конечном итоге не устояли перед ассимиляцией Нового Света. В других случаях диаспоральное существование принимало формы, выходящие далеко за рамки ностальгии и фольклора. "Латеральные" связи между обществом назначения и обществом происхождения становились незаменимыми источниками поддержки заморской "родины": часть южного Китая, Индия, Сицилия, Ирландия, Греция (в начале ХХ века) оказались в прямой зависимости от финансовых переводов соотечественников, проживающих за рубежом. В XIX веке прерывистое социальное пространство диаспоры приобрело невиданные ранее масштабы, что ставит под сомнение тезис о том, что детерриториализация вообще находилась на подъеме . Формирование национальных государств в Европе усложнило участь меньшинств, поэтому они охотнее эмигрировали в те моменты, когда открывались зарубежные рынки труда. В то же время совершенствование систем связи облегчало эмигрантам поддержание связи с родиной. Свёртывание национальных пространств, где государственный контроль и эмоциональная привязанность были сосредоточены на одной однозначно определённой территории, шло параллельно с развитием транснациональных пространств, территориальные привязки которых были слабее, но отнюдь не отсутствовали.
Границы
Пространства заканчиваются на границах. Существует множество различных видов границ: границы солдат, экономистов, юристов или географов. Они редко пересекаются. В XIX веке появились новые концепции границ, нашедшие горячих сторонников. Например, лингвистические границы в ранний современный период практически не рассматривались, но послереволюционная Франция собирала статистику языков и вскоре стала наносить их на карты; в 1840-х годах подобные объекты на картах стали появляться в Германии. Тем не менее, старый военный смысл понятия "границы" оставался актуальным на протяжении всего XIX века: завоеванные земли демаркировались, границы вновь и вновь становились casus belli. История отношений с соседней страной обретает материальную форму в границах. Пределы суверенитета почти всегда выражаются в символах: пограничные столбы, сторожевые башни, пограничная архитектура. Таким образом, политические границы конкретны: это физические овеществления государства, символические и материальные конденсаты политического правления (поскольку государство постоянно ощутимо в повседневной жизни). С другой стороны, существуют и почти невидимые символические границы, которые иногда гораздо более стабильны и гораздо труднее поддаются перемещению, чем государственные границы.
Идея политических границ предполагает "эгоцентрическую концепцию государства", в которой сила права. Согласованные границы появляются позже - это более мирная концепция теоретиков права. В XIX веке существовали как навязанные, так и согласованные границы. При создании государства Бельгия в 1830 году великие державы восстановили границы провинций 1790 года. Новая германо-французская граница 1871 года была продиктована стороне, проигравшей войну. Политическая карта Балкан была перерисована в 1878 году на Берлинском конгрессе без участия представителей балканских стран. В Африке границы устанавливались различными протоколами и конвенциями между колониальными державами; европейские комиссары внимательно осматривали местность и расставляли указатели на местности. Когда в 1884 г. в Берлине под председательством Бисмарка собралась высокопоставленная Конференция по Западной Африке, территориальные метки уже были установлены "на месте" действующими в регионе правительствами (Великобритании, Франции, Германии, Португалии и Либерии). Сначала речь шла только о таможенных границах, но в 1890-х годах они превратились в международные границы между соответствующими колониями (плюс независимое государство Либерия). Конференция 1884 года также утвердила границы территорий, на которые никогда не ступала нога европейца, в частности, Свободного государства Конго, принадлежавшего бельгийскому королю Леопольду II. С другой стороны, границы между республиками Латинской Америки были проведены в основном без какого-либо вмешательства извне.