Думаю, это обычный приём — попытка «прошить» реальность разными персонажами и создать собственный мир. У Фолкнера это вообще сплошь и рядом: вся Йокнапатофа — это огромная сага, одна территория. Я это замечал у довольно многих персонажей. У Пинчона это есть, в частности. Это есть, насколько я помню, не только у Аксёнова, а практически у большинства шестидесятников — такие саги и отсылки к этим героям (у Нагибина, в частности). Почему это делается? Потому что тем самым как бы подчёркивается всеобщая связь мира, что ли, всеобщая плотная его ткань. Ну и потом, интересно же проследить. Кстати говоря, у Акунина очень интересно этот приём проведён, когда старый Фандорин, молодой Фандорин и самый древний Фандорин — один характер прослежен в трёх средах, в трёх эпохах. Это такой своеобразный индикатор.
Ещё раз про Хазанова. Ещё раз отвечаю то же самое.
«Подскажите кого-нибудь из современных политических философов».
Это сложная проблема. Не знаю. Не знаю потому, что я не очень понимаю в политической философии. Как бы вы ни относились к Славою Жижеку, это прежде всего превосходный политический беллетрист (во всяком случае, некоторые его книги). В частности, его «Уроки у Ленина» написаны замечательно. Помнится, я Жижека спросил в интервью, как он относится к тому, что его самого Ленин, скорее всего, расстрелял бы первым. На что Жижек сказал: «Такие мелочи не должны заботить философа». Он настоящий мыслитель!
Мне интересен Стив Коткин — автор лучшей, наверное, на сегодняшней день политической биографии Сталина и автор очень интересной книги о политической истории Магнитки. Он и по-русски пишет довольно много. Он очень интересный мыслитель — наверное, наиболее интересный из наших современников. Политические философы? Ну, Гусейнов, конечно.
«Александр Невзоров разочаровал некоторых своих почитателей тем, что пытается доказать, что курение не так вредно, как это представляет наука. Но ведь Невзоров сам занимается наукой. Как же он может так заблуждаться относительно курения?»
Понимаете, мне не очень понятна эта ситуация, когда Невзоров разочаровал своих почитателей тем, что он курит. Это всё равно, что про меня пишут: «Ах, Быков появляется в камуфляже! — пишет какая-нибудь истерическая девушка. — Сделайте меня развидеть это!» Есть и вот такая формула: «Ах, я видела Быкова, который на улице ел! Не буду больше его читать никогда!» «Ах, я видела такого-то артиста, который на пляже с девушкой! Ах, ведь у него есть жена! Как же?»
Понимаете, если вы перестаёте читать или смотреть того или иного персонажа, узнав, что он курит или защищает курение, или пропагандирует те или иные взгляды, значит вам просто неинтересно то, что он делает, потому что на самом деле человек интересен тем, что и как он говорит, а не тем, какие у него воззрения. Невзорову кажется, что преувеличен вред курения. Мне тоже кажется, что он преувеличен, потому что я видел некоторых людей, которые от курения воздерживались и мучились при этом страшно, и мучили всех окружающих.
Я могу привести один пример. Один мой знакомый батюшка наставлял прихожанку. Она приходит к нему и говорит: «Батюшка, мне так мучительно хотелось колбасы! Я выдерживала такую брань! Бесы меня так искушали! — это пост был (как и сейчас, кстати). — Я удержалась и не съела эту колбасу. Я одержала большую духовную победу?» Он говорит: «Господи! Ну если тебе так хотелось — пошла бы да съела! Что за грех, в конце концов?»
Александра Меня увидели однажды, когда он делал себе во время поста кофе с молоком, и ему сказали: «Ну как же, батюшка? Пост!» На что он ответил: «Да ладно… Семьдесят лет постимся». В общем, я против того, чтобы выносить суждения о человеке на основании его привычек или даже вкусов.
«В книге «Война миров» Герберт Уэллс свято верит, что человечество сможет эффективно бороться за своё существование, так как сохранит свой культурный код. Вы тоже так считаете?»
Мне приходилось — как раз не далее как вчера — отвечать на вопрос о Фолкнере и о его нобелевской речи. Чему я верю — тому, что Фолкнер говорит в притче (когда он говорит, что человеческая глупость выстоит или победит), или тому, что он говорит в нобелевской речи (что человеческий разум выстоит и победит)? Как говорит один мой студент, я бы не назвал эти вещи mutually exclusive, не назвал бы их взаимоисключающими. Да, я верю в то, что человеческий культурный код выстоит и победит. Я верю в то, что человечество при всей своей быстрой эволюции в каких-то фундаментальных вещах сохранит главное — в частности, межвидовую солидарность. Не внутривидовую, а именно межвидовую, потому что когда разные люди, люди разных карасов, как говорил Воннегут, разных типов, разных социальных страт попадают в экстремальную ситуацию, между ними включаются всё-таки механизмы солидарности, и остаются не богатые и бедные, а плохие и хорошие.