Перед тем, как мы довольно скоро пойдём на новости, что я хочу сказать? Этот образ обезьяны, которая, глядя на себя в зеркало, себя не узнаёт, — с одной стороны, конечно, это ужасно; а с другой — знаете, может, и слава богу. Потому что если бы она себя узнала, то очень мало что осталось бы от этого зеркала — она бы его просто немедленно расколошматила хвостом! Поэтому давайте порадуемся за то, что до сих пор она ничего не поняла. И перед тем, как подвести скромный итог этой лекции:
Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло ещё не так большой руки:
Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмёт, то их на хвост нанижет,
То их понюхает, то их полижет;
Очки не действуют никак.
«Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак,
Кто слушает людских всех врак;
Всё про Очки лишь мне налгали;
А проку на-волос нет в них».
Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.
К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про неё свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он её ещё и гонит.
Что я могу сказать? Я горячо поздравляю Ивана Андреевича с тем, что он жил и творил в России, потому что всё-таки здесь бессмертие гарантировано всем. Знаете, что есть такая удивительная особенность болотной фауны и болотной флоры: любая вещь, попавшая в болото, сохраняется там практически вечно. Вот голову трупа, например, можно найти в болоте, которая там семь веков пролежала, и ничего ей не сделалось. Это такое действительно идеально хранящее всё… это даже не устройство, а это консервант такой странный. Вот такое устройство самосохранения среди всех прочих сфер. И должен я сказать, что наша среда точно так же удивительно сохраняет литературу: сколько ни проходит времени, а всё цело.
И многочисленным «мартышкам», которые в этом году празднуют безусловно своё торжество (это же год Обезьяны, ничего не поделаешь), мы можем сказать только одно: ребята, если вы не понимаете какую-нибудь вещь, подождите, подождите разбивать её о камень! Как замечательно написано в музее Прадо: «Бережно относитесь к тому, чего вы не понимаете. Это может оказаться произведением искусства».
А сейчас Ирка Лукьянова расскажет нам, что писали в детских журналах применительно к 1915 году — ровно сто лет тому назад. Лукьянова, приготовиться! Валяй! Ты готова?
И. Лукьянова― Готова.
Д. Быков― А я пока попью немножко Red Bull.
И. Лукьянова― Детских журналов 1915 года мне раздобыть не удалось, зато заглянула я в «Ниву». «Нива» в декабре 1915 года публиковала фотографические репортажи с позиций, была серия фотографий «Рождество на позициях». Вот на одной фотографии ёлка, которая за ветхостью пола привешена к потолку. Вот на другой позиции солдаты гуся раздобыли. Вот на третьей — на Кавказском фронте. «Нива» опубликовала в эти дни рассказ Бельского, который называется «Беглецы», о беглых военнопленных, который тоже на удивление звучит так, как будто бы…
Д. Быков― Вчера, вчера. Ну-ну?
И. Лукьянова― Вчера. Заканчивается рассказ вот так:
«На этом месте дороги заканчивается история нашего бегства. Дальше мы ехали как обыкновенные путешественники. Но прежде чем написать конец, мне хотелось бы выразить глубокую благодарность и признательность за доброе участие и поистине братскую помощь, оказанную нам в Голландии. С особой признательностью и любовью я всегда буду вспоминать… — о некоторых людях, я не перечисляю их. — Такие люди, несмотря на все ужасы войны, заставляют верить, что когда-нибудь любовь и братство победят взаимную вражду, злобу и ненависть, и тогда нелепой и страшной сказкой тёмных и мрачных времён покажется рассказ о человеке, который бежит от человека».
Д. Быков― Сто лет спустя особенно это будет актуально, конечно, да? И ещё что-нибудь весёлое.
Д. Филатов― «В часть прислали большевистского агитатора. Повесили его на ёлке».
Д. Быков― За ветхостью пола привесили к ёлке!
И. Лукьянова― Вообще надо сказать, что рождественские страницы журналов 1915 года — очень невесёлые страницы. Самое весёлое, что мне там удалось найти — это рассказ «В рождественскую ночь», где праздничный дед приходит в страну. Сначала он не может понять, куда он попал, потому что везде окопы. Затем он приходит всё-таки в губернские города, где празднуют, ходят со звездой, Христа славят и так далее. И наконец приходит в столицу: