Вопрос: «Из-за чего был сегодня у вас скандал на вашей презентации в «Библио-Глобусе»?»
Не было никакого скандала. У меня была там презентация «Карманного оракула». Пришёл какой-то человек, видимо, большой поклонник Хлебникова, и стал говорить, что я в Хлебникове ничего не понимаю. Я сказал, что Хлебникова никто не любил. Он говорит: «Нет! Как же? Вы ничего не знаете! Его любила Надежда Новицкая». Ну, если бы любила, то, наверное, всё-таки она вышла бы за него замуж в 1914 году. Есть такой набросок Хлебникова, который называется «Запись разговоров», где она ему говорит: «Я бы никогда не могла быть вашей женой».
Был ли Хлебников девственником? Как раз у Колотилова [Молотилова] есть специальная глава об этом. Он об этом спрашивает Дуганова, и Дуганов говорит: «Нет, романы были». Ну, если у Хлебникова были романы — это значит, что ему женщины иногда не отказывали. Но Бурлюк, например, пишет, что он сам никого никогда не любил по-настоящему. Ну, видимо, и его никто не любил. Это не была любовь. Он прожил жизнь одиночкой. Как говорила про него сестра Елены Гуро: «Он вокруг себя словно круг очертил». И никто в этот круг не мог прорваться. Так что мне представляется, что там спор ни о чём.
Во-первых, Новицкая на тот момент была Николаевой (это я сейчас в интернете подсмотрел), Новицкой она стала уже после смерти Хлебникова. Во-вторых, слушайте, ну у него была влюблённость в сестёр Синяковых, у него была совершенно вымышленная, совершенно тоже выморочная влюблённость в нескольких женщин ещё, которых он воображал богинями, а они смотреть на него не хотели и думать о нём не думали. У него были очень своеобразные способы ухаживания. Вспоминает Рита Райт, как он её повёз ночью к каким-то знакомым в Харькове на дачу, их не пустили, и они заночевали в лесу. Он ей кипятил воду из болота в кипятке и говорил: «Ешьте, будет суп из микроорганизмов».
Конечно, он был сумасшедшим. Он был нормальный клинический безумец, при этом совершенно… Ну, просто об этом есть заключение врачей, которое было опубликовано многократно в советское время. Но при всём при этом он был трогательный, по-своему очень добрый, очень беззащитный, невероятно одарённый поэт. Но просто говорить о том, что женщины его любили… Он не подпускал к себе женщин. Он мучительно их желал и не хотел из этого круга выходить. Ну, кроме того, если человек так уж действительно хочет защитить Хлебникова и свою любовь к нему, совершенно необязательно орать, мне кажется. Но в целом эта презентация прошла очень дружелюбно и как-то мило.
«Есть ли у вас воспоминание, которое вы могли бы назвать пробуждением вашей души, первым воспоминанием или осознанием своего Я?»
Есть. Я хорошо помню себя в семь месяцев. Я сижу на руках у матери, из поликлиники пришла медсестра. Она спрашивает, сколько мне месяцев. Мать отвечает: «Семь». И та с такой интонацией (знаете, иногда бывает, что мягкий знак не очень произносят в конце слова) произносит: «Сем?» — переспрашивает. И я помню, что её очень смущает моя худоба. Я был тогда очень тощий (во что сейчас трудно поверить). И мать ей объясняет, что это не потому, что меня не кормят, а потому, что нет у меня аппетита. Это я помню очень отчётливо.
Помню, как меня в годовалом возрасте фотографируют с большой такой надувной лисой. Эта фотография у матери до сих пор стоит на книжной полке. Хорошо помню эту лису красную с белым, хорошо помню фотографов, которые стоят напротив. Пригласили, для первой официальной фотосъёмки дед пригласил профессионального фотографа. Очень хорошо это помню.
«У меня такое воспоминание было очень ранним и, скорее всего, оно придумано…»
Ну, тут излагается воспоминание. Полина, я не думаю, что оно придумано. Вообще человек ничего не может придумать. Даже динозавры были, и их принимали за драконов.
«Мне кажется, чрезвычайно интересно увидеть, как накапливающаяся информация вдруг качественно меняет что-то в сознании. Вам удавалось когда-нибудь замереть от осознания, видя это в своих детях и в учениках?»
Удавалось много раз, но всегда… Поля, давайте будем честны. Я вообще как-то всегда честен в этих эфирах. Меня это самого бесит, но ничего не поделаешь. Меня всегда в таких случаях сопровождает ужас. Вот я разбудил в них сознание — а зачем? И как им теперь жить с этим сознанием? Потому что мне всегда вспоминается рассказ Мопассана о том, как герой разбудил сознание в девочке умственно отсталой — и она стала сознавать свою болезнь и стала несчастной. К тому же она влюбилась в него. В общем, он просто зажёг огонь разума в аду, понимаете, в котором она жила. А так она ничего не сознавала и была беззаботно счастлива. Не помню сейчас название этого рассказа. Вы легко его найдёте, женским именем он называется. Понимаете, я не всегда уверен, а не крысоловствую ли я, когда мне удаётся детей заставить соображать. И что они теперь будут делать с этим соображением?