«Раскройте секрет. Замысел стихотворения вам виден целиком и сразу, или возможна кардинальная, неожиданная для самого автора метаморфоза к концу?»
Видите ли, мне примерно понятно, когда я берусь писать, что я хочу сказать. Но как я это скажу, куда меня приведёт рифма, какие ходы мне подскажет композиция, я никогда не знаю. И я вам больше скажу. Примерно через час-два наступает счастливое озарение — и в стихотворении появляются четыре хорошие строчки, которые нравятся мне, дописываешься всё-таки до них постепенно. Это как БГ сказал… Я его как-то спросил, есть ли у него секрет написания хорошей песни, и он сказал: «Да, очень просто. Надо перед этим неделю писать плохие — и тогда в конце недели вы напишете хорошую». Я боюсь, что так же и здесь — надо действительно сначала писать два часа, а на третий дописываешься до чего-нибудь хорошего.
Вернёмся через три минуты.
РЕКЛАМА
Д. Быков― Доброй ночи! Продолжаем разговор. Программа «Один» рассказывает вам о всяких увлекательных и, смею думать, не мне одному полезных вещах.
Вот вопрос интересный от автора, который подписался yisrael_rosenkreutz: «Дмитрий Львович, написал этот вопрос под впечатлением вашего восторженного отзыва о творчестве Лукьяненко…» И вот сразу начинается враньё! Это не восторженный отзыв. Это доброжелательный отзыв. Восторженный — это если я кричу: «Ах, гений, гений! Шедевр! Лучше не бывает!» Я хорошо отношусь к Серёже Лукьяненко, но здесь нет никакого восторга. «Учитывая ваше предпочтение уходить, как вы продемонстрировали в прошлом эфире, от неудобных вам вопросов…» Пошло второе враньё. Я ухожу, дорогой yisrael_rosenkreutz, только от тех вопросов, где у меня спрашивают мнение о конкретных людях — чаще всего душевнобольных. Я не могу комментировать в эфире творчество душевнобольных. Это такой «акт милосердия» с моей стороны. «Уверен, что это письмо вы до конца не дочитаете, но тем не менее. Останетесь ли вы таким же восторженным, — восторженным не остаюсь, — поклонником творчества Лукьяненко, поговорив с мамой семнадцатилетнего мальчика-идеалиста, прочитавшего его книги, а затем послушавшего его проповеди (или Прилепина, или Лимонова — ваших других литературных кумиров) и отправившегося на борьбу со злом на стороне «добра с кулаками» (или автоматом)?»
Это витиевато написано, но грубо говоря: несут или Лукьяненко, или Прилепин, или Лимонов… Они не являются моими литературными кумирами, но я хорошо отношусь к творчеству этих людей. Мои литературные кумиры — это Чехов, Капоте, Толстой. А это мои коллеги, мои современники. Несут ли они моральную ответственность перед мамой семнадцатилетнего мальчика, который отправился что-то защищать с автоматом? Нет, не несут. Вот мама несёт ответственность. Если она сыну не объяснила чего-то важного, если он, начитавшись Лукьяненко, взялся за автомат — значит, этот мальчик болен или мама просто его не воспитывала, потому что Лукьяненко не учит браться за автомат. Безусловно, в своём «ЖЖ» Сергей Лукьяненко высказывает очень многие мысли, которые мне отвратительны. Он имеет право на свои заблуждения. Я тоже далеко не во всём представляюсь ему образцом. Но он один из тех, в чей порядочности я не сомневаюсь. Он не делал плохих вещей, и с ним я сохранил человеческие отношения. С очень многими не сохранил, и они мне нужны, эти люди.
«Вы создаёте постоянный когнитивный диссонанс среди ваших поклонников, поэтому вам постоянно задают повторяющийся вопрос: нужно ли добру бороться со злом, и как? И вы, в зависимости от контекста, отвечаете по разному: то «давайте никого не затравливать», то «приезжайте к студии после передачи и скажите мне эти слова в лицо». Выберите, пожалуйста, одну позицию».
Нет, дорогой yisrael_rosenkreutz, я не выберу одну позицию! Потому что если я выберу одну позицию по разным вопросам, я стану проще и понятнее для одномерных, плоских ребят, вроде вас, но я погрешу этим против истины. А нравиться вам — не главная моя задача в жизни. Вот представляете, как оно нехорошо сложилось? Конечно, я рад бы потратить свою жизнь на то, чтобы быть приятным всем, но, к сожалению, это невозможно.
Проблема в одном: нет однозначного ответа на большинство сложных вопросов. Действительно я против того, чтобы кого-либо затравливали. Я с этим абсолютно не согласен. Я против того, чтобы масса правых травила одного неправого. С этим понятно, да? Я надеюсь, я понятно пояснил мою мысль? Я могу разжевать её ещё понятнее, спрашивайте. Но при этом должно ли добро противостоять злу? Да, обязательно. Когда оно видит перед собой разнузданное хамское зло, оно должно в меру своих сил его остановить. Если перед вами мужчина, насилующий ребёнка, нужно этого мужчину немедленно ударить, а по возможности так ударить, чтобы он отлетел подальше от этого ребёнка.