Ян явно не стал бы слушать мои истории о Максиме. Стоило поблагодарить его уже за то, что он позволил мне недавнюю встречу.
С Пашкой я общался в последнее время редко и в основном по деловым вопросам – он у нас стал серьёзным бизнесменом при пиджаке и галстуке, так мне даже бывало стыдно при нём за свой разгульный образ жизни.
Отец вполне ясно выразил свою точку зрения относительно происходящего.
Оставался Яр, но он никогда не был хорошим слушателем. Он был болтуном и сволочью, и он был, наверное, единственным, кто мог простить мне мою манию именно потому, что ему на всех и всё было наплевать.
И всё же, когда он пришёл, я решился сказать ему только немногое.
- Ярик, что делать, если твой «Бриллиант» откажет в обслуживании? – спросил я на пробу.
Ярик поймал официантку, потребовал кофе и только потом обратил внимание на меня и спросил:
- Проштрафился, да? Ну, есть ещё одно местечко, «Нимфа и Кентавр».
- Стоп! Мне не нужно ещё одно местечко. Сойдёмся на том, что мне нужен Макс.
- Боже, - Яр потёр переносицу, - неужели не отпустило?
- Давай без комментариев, ок?
- Ок, - Ярослав вздохнул, откинулся на спинку стула и, поблагодарив официантку, поднёс чашку кофе к губам. – Ну что тебе сказать, детка… Тебе уже отказали?
- Пока нет.
- А, ну так дело куда проще, чем я думал. Не думаю, что Альберт так уж верен своим принципам. Нужно будет просто предложить достаточно большую сумму.
Я тоже пригубил кофе и задумался. Ещё один вызов. И снова тот же самый сценарий… Нет, нужно было найти другой путь, если я не хотел в самом деле стать для Макса одним из постоянных клиентов.
- А его телефон… - спросил я задумчиво, - хотя нет, с телефоном я уже пробовал. Можно достать его адрес?
Я посмотрел на Яра, но тот нахмурился.
- Вить, это преследование. Уголовная статья.
- Да брось…
- Я серьёзно. В этих вопросах Альберт весьма щепетилен, потому что должен обеспечить своим игрушкам безопасность.
- Так… Ладно. А можешь дать мне адрес самого агентства?
Яр нахмурился ещё сильнее.
- Не скажешь сам – пробью по телефонной базе, - пригрозил я, и он сдался. Нацарапал мне на салфетке номер дома и улицу, и я, в очередной раз так и не показавшись на треке, поехал туда.
Макса я увидел часов около пяти. Всё-таки с кем-то он видимо общался – вынырнул из бывшего многоквартирного дома, а ныне многоофисного здания, вдвоём с какой-то брюнеточкой. Брюнеточка придерживала его под ручку и весело щебетала. И не скажешь, что он у нас голубой хастлер – ну чисто добропорядочные граждане идут домой после тяжёлого дня офисной работы.
Брюнеточка откровенно его клеила, но тут я почему-то совсем не ревновал. Во-первых, не мог представить Макса с брюнеточкой в постели, а во-вторых, отвечал он ей очень уж… доброжелательно. Как мальчик из соседней квартиры. Ни капли игры, только искреннее дружелюбие.
Я подумал тогда, что Макс в нормальном состоянии вообще был вот так вот дружелюбен со всеми. Ещё в школе он никогда не истерил и не повышал голоса, не было в нём никакой манерности. И очень странно было, что теперь он опять стал таким же, как в детстве, хотя, казалось бы, должен был измениться до неузнаваемости.
Вместе с брюнеточкой он скользнул к тротуару и, подняв руку, стал голосовать. Меня немного удивило, что у него нет машины, но я решил, что это отличный случай изобразить случайную встречу и собирался уже подкатить к нему на поднятую руку, когда какая-то сволочь на джипе затормозила прямо перед ними и взяла обоих на борт.
Мне оставалось только ругаться сквозь стиснутые зубы. Я завёл мотор и поехал следом за ним.
Старый дом. Ну как старый - сталинских времён. Где-то в районе киевской, недалеко от реки. Тут обычно не покупали квартиры, тут жили те, кто получил их давно за заслуги перед государством – но квартиры были действительно хорошие, а Макс, видимо, стал исключением.
Они с брюнеточкой вышли из машины и направились к одному подъезду. Джип отъехал, а я завис, отыскивая место для парковки – кругом не было ни сантиметра свободной земли.
Пока я кружил вокруг его огромного дома с несколькими корпусами-крыльями, Макс снова показался из подъезда, уже один. Он жил с брюнеточкой? Я надеялся, что нет. Впрочем, он был одет уже иначе, обычный серый костюм сменили джинсы, которые я уже видел, и слегка вызывающая синяя рубашка, рукава которой были закатаны по локоть, а полы расстёгнуты. В разрезе виднелась простая однотонная футболка. Ничего особенного, но Максу неимоверно шло – как, впрочем, и всё, что я когда либо на нём видел. Максимчик скользнул к до боли знакомому Порше, перекрашенному зачем-то в красный цвет, и освободил парковочное место. Класс. Только мне оно уже не было нужно.