Когда я открыл дверь, Макс сидел в том же самом кресле у окна со своим планшетом, будто никуда и не выходил, а весь вечер мне попросту привиделся.
Я сорвал насквозь промокшую рубашку и, швырнув её на пол, подошёл к Максиму.
Тот посмотрел на меня исподлобья, будто ещё не решил, стоит меня замечать или нет.
- Может, хватит делать из меня идиота?
Макс не ответил. Решил всё же не замечать и опять уткнулся носом в планшет.
- У меня такое чувство, что я только и делаю, что бегаю за тобой. А ты вроде не королева английская, чтобы носом вертеть.
Макс не шевельнулся, и меня таки прорвало.
Я дёрнул планшет на себя и отбросил в сторону – он плюхнулся на мягкий ковёр, а Макс проследил взглядом траекторию его полёта и посмотрел наконец на меня.
- Я за тебя заплатил, если ты вдруг забыл. И пока что не понимаю, за что отдал деньги.
Макс склонил голову набок и коротко улыбнулся.
- Нет, не забыл.
Он встал и, положив руки мне на плечи, провёл от ключиц до кончиков плеч.
Я даже не возбудился – настолько фальшивым казалось это прикосновение после всего, что было между нами. После того, как я знал, какими искренними бывают его руки и губы. И если кто-то другой платил только за это – мне было его жаль. Ему доставался пробник, не более. Жалкая демо-версия.
Я отодрал от себя его руки и швырнул на кровать – Макс тут же изогнулся как кошка, упал на спину и подтянул к себе одно колено, будто его могли снимать на камеру.
- Шлюха, - не выдержал я и, хлопнув дверью, вырвался в коридор.
Я бродил по улицам около часа, а потом поймал такси и кое-как объяснил, что мне нужно на трек. Гонял там до утра, а потом, когда стало светать, осоловевший от шума мотора и бесконечной однообразности мелькавших за окнами пейзажей, всё-таки решил пройти её пешком.
Весь этот показательный заезд не стоил и грамма тех усилий, которые я на него потратил – по крайней мере так мне казалось тогда. Но мне было попросту некуда идти. В номере ждала моя дорогая шлюха, от которой проку было как от резиновой куклы. Яр пропадал где-то в городе – видимо, трахал собственных шлюх и не особо запаривался над тем, что это командировка, а не отпуск. А я наматывал круг за кругом, пока перед глазами всё не поплыло, и только потом загнал машину в гараж и отправился в душ.
Вернувшись в раздевалку, я увидел сидящего на скамейке Макса. Вся эта спортивно-закулисная атмосфера – узкие скамьи, металлические шкафчики и прочее – настолько контрастировали с его аккуратно уложенными волосами и дорогой рубашкой, что мне стало неуютно.
- Тебе тут не душно? – спросил я.
Макс кивнул.
- Душно. Боялся тебя пропустить.
- Подожди снаружи, я не сбегу.
Макс кивнул ещё раз и, подхватив сумку, вышел в коридор.
Я торопливо оделся - волосы сушить не стал, чтобы не заставлять его ждать – и тоже выбрался в коридор.
Макс стоял прямо напротив двери, прислонившись спиной к стене.
- Что хотел? – спросил я.
Он залез рукой в сумку и, достав оттуда бумажный пакет, протянул мне.
- Сэндвичи принёс, - пояснил он, - ты же, наверное, не завтракал, а уже обедать пора.
Я посмотрел на пакет. Потом на Макса.
- А это по прейскуранту отдельная статья?
Пальцы Макса сжались на бумажном пакете. Губы скривились, и на миг я подумал, что услышу что-то матерное, но в следующую секунду он улыбнулся и наклонил голову набок.
- Это бонусная программа. Альберт считает, что надо поощрять многообещающих клиентов, а ты тратишь у нас всё больше денег.
- Сука ты, - выдохнул я.
- От суки слышу, - Макс взял меня за руку и всунул в неё пакет, а сам молча пошёл прочь, но остановился у поворота. – И, кстати, - он повернул голову через плечо и помахал в воздухе телефоном, - номер московский. Понадоблюсь – просто позвони.
Он свалил, не дожидаясь ответа, а я вернулся в раздевалку и со злости швырнул пакет с едой о стенку. Пнул скамейку, а когда та не сдвинулась с места, просто уселся на неё и, сложив руки замком, сжал пальцы.
Московский телефон… а мне это ночью даже в голову не пришло. Я, наверное, слишком привык, что он не отвечает на звонки, чтобы вообще пытаться звонить.
А если он долбаных семь лет не отвечает на мои звонки, то нахрена я делаю мозг себе и ему? Может, отец прав, и надо оставить его в покое?
Я встал и с размаху ударил кулаком по металлической дверце шкафа – так, чтобы заныли костяшки пальцев. Выплеснуть бы всю эту дурь на треке, только я уже откровенно чувствовал, что пальцы вот-вот не удержат руль.