Я снова повернулся к Максиму.
- Мне жаль, что я тебя разочаровал. Я всю жизнь старался соответствовать тебе. И всю жизнь у меня это не получалось. Но всё равно я рад, что ты верил в меня, как бы эгоистично это не звучало. И я рад, что ты помнил меня, потому что временами мне казалось, что я в твоей жизни занимаю не больше места, чем последняя муха, залетевшая в квартиру на рубеже осени – и прихлопнуть жалко, и смотреть противно.
- Это не так, – Макс опустил взгляд.
- Тогда почему не смотришь в глаза?
- Можно я скажу после гонки?
Я поднял брови.
- Как это может быть связано с гонкой?
Макс слабо улыбнулся.
- Никак. Я просто хочу, чтобы ты победил.
- Поэтому ходишь на трек?
- Ну… да.
Ну надо же, я заставил покраснеть человека, который, кажется, даже в аду чувствовал бы себя как на светском рауте.
- Тогда не стоит скрываться. Я лучше езжу, когда знаю, что это для тебя.
Макс фыркнул.
Я потянул его на себя и обнял, и это был тот редкий случай, когда он не отстранялся и не казался зажатым.
На следующий день я снова застал его сидящим в кресле и глядящим в окно. Я не выдержал – пошёл и купил ему планшет.
Макс некоторое время вертел в руках довольно дорогую игрушку, но никакой радости у него на лице не было.
- Если это на Рождество – то ещё рано, - сказал он.
- Мне пофигу. Просто страшно на тебя смотреть.
Макс вежливо поблагодарил и отложил подарок в сторону. Собственно, я и не рассчитывал как-то его удивить, просто хотелось занять его чем-нибудь.
- Тебе совсем не интересно в городе? – спросил я.
Макс покачал головой.
- Я много где был. Везде одинаково.
В тот день разговор у нас не клеился, и мы рано легли спать – а на следующий вечер был назначен наш показательный заезд.
Ехали шестнадцать машин из основных европейских команд – правда, настоящих лидеров, таких как Ferrari и McLaren тут не было, и в большинстве случаев, как и у нас, участвовали не основные составы. И тем не менее посоревноваться было с кем – это я знал ещё накануне. Одним из совместных развлечений для нас с Максом в эти дни стал просмотр старых записей гонок наших соперников. Макс, правда, и на них реагировал довольно апатично – но зато высказывал время от времени ценные замечания относительно техники вождения того или другого гонщика.
К тому моменту, когда наши машины оказались на старте, мне казалось, что я знал каждого из них в лицо.
Квалификационный заезд выиграли испанцы, а нам с Яром как всегда достались места в середине, но к этому я уже привык.
Пошла команда на старт, машины одна за другой трогались с места.
Я нашёл глазами Макса, сидевшего на вип-трибуне рядом с другими членами команды, и почему-то вспомнил ту ночь, когда он давал нам с Русланом отмашку. Усмехнулся и, представив, что сейчас точно так же мой старт в его руках, дал газ.
Первый круг прошёл ровно. Я держался в центре, постепенно вырываясь вперёд. Яр потерялся где-то сзади.
Удивляться времени не было, я полностью сосредоточился на идущем впереди меня Audi, старательно перекрывавшим мне обзор и то и дело вилявшим из стороны в сторону.
Улучив момент, я вырвался вперёд, и теперь уже сам перекрыл ему дорогу. Выровнял скорость и приметил следующую цель.
Трек казался мне родным. Наверное, не было тут другого гонщика, который провёл бы на этой трассе столько времени – да почему наверное, я точно знал, что тусуюсь тут по ночам в одиночестве.
Соперники один за другим оставались позади, пока я не вырвался на одну линию с идущим впереди всех Мерседесом.
От их команды в гонках участвовал молодой испанец, чьи гонки я смотрел последним. Он, как и мы, пока не участвовал в международных соревнованиях, но на родине зарекомендовал себя полнейшим самоубийцей – на этом я и собирался сыграть.
На очередном крутом повороте выпустил его на широкую дугу, а сам срезал, дрифтанул и ушёл вперёд.
Оставалось только удержать позицию.
До конца гонки оставался последний круг.
Мерс поджимал, мы приближались к финишной линии, и тут я увидел Макса – с горящими как в детстве глазами.
Меня снова унесло тем чувством единства с ним, в которое я окунулся до сих пор только раз, когда мы были на трассе вместе. Вжал педаль в пол до одури и пролетел мимо сверкнувших мне навстречу фотоаппаратов.
Да. Это была победа. Но настоящая победа была в том, что Макс подскочил ко мне и повис на шее.