Смотрю на него долго, а потом меня разбирает смех.
- На что только не способны люди ради денег, а, доктор? Это вам надо, чтобы он вышел на гонку, а не мне. Вам платят за это, и Виктор это чувствует. А свои сомнения переносит на меня. Знаете что, я торговал телом, но вы торгуете душой. По-моему, это куда подлее.
Губы Андрея дергаются, и я удовлетворенно откидываюсь назад.
- Если и так, - говорит он тихо, - разве вы не хотите, чтобы Виктор вышел на эту гонку для себя самого?
- Хочу. Но я не буду убеждать его. Пусть решит сам.
- Отличный подход, - Андрей снова откидывается назад, и я чувствую, что где-то промахнулся, но не могу понять где. – Пусть всё идёт своим чередом, так? Нет, Максим, я не верю, что вам плевать. Иначе он бы не тянулся к вам так долго… И так сильно. Вы правы, ответы вы должны давать не мне. Ответы вы должны дать ему. Моё дело - просто выудить их оттуда, где вы их закопали.
- Я уже отвечал ему.
- Один раз, семь лет назад - и так и не объяснив ничего.
- Я не могу объяснить!
- Можете. Если кто-то и может, то только вы.
- Боже, как я… Нет, зачем ему весь этот страх?! – замолкаю, не в силах подобрать слова. – Зачем мне откапывать его и выливать на единственного человека, который мне дорог? Кому станет от этого легче?
- Вам обоим.
***
Молчим. Витя ковыряет вилкой яичницу, а я смотрю на него и пытаюсь понять, зачем столько усилий тратить на то, чтобы отделить желток от белка.
- Витя, мне всё равно.
Вик поднимает глаза от тарелки и смотрит на меня – устало.
Встаю, обхожу стол и, присев на подоконник рядом с его стулом, притягиваю его к себе.
- Витюш, мне не нужна победа. Мне нужен ты.
- Врёшь.
- Не вру, Вить. Подумай сам… Разве у нас всё портилось, когда ты проигрывал?
- Да.
Задумываюсь.
- Может быть со стороны кажется и так, но дело не в этом. Витюш…
Вздыхаю.
- Вить, я не думаю, что тебе всё ещё интересно то, что произошло двенадцать лет назад.
Вик встаёт резко и разворачивается ко мне, так что я даже пугаюсь немного его резкого движения.
- Мне интересно, Макс, - говорит голосом, не похожим на его собственный. Жёстко и зло. А затем тут же обнимает, будто пытаясь смягчить сказанное. – Как я устал тебе объяснять…
- Витюш… - кладу руки ему на плечи, но в глаза не смотрю, отворачиваюсь к окну. За окном дождь – серые капли на сером асфальте и грязно-белых стенах домов, - Витюш, я… - понимаю, что мысли сами сворачивают в сторону, и я снова ищу слова, которые заставят меня не говорить о самом важном для нас обоих. – Вить, ты знаешь… Ты очень сильно отличался от мира, в котором я жил. Всегда. С самого начала. Тогда, в школе… Меня никто не любил. Я не знаю, почему… просто так вышло. Ты оказался единственным, кого я интересовал. Я видел твою любовь. Я купался в ней. Я был счастлив и иногда даже путал её со своей собственной… И я боялся тебя потерять. До безумия боялся. Ты ведь думал, что я такой чистенький аккуратный мальчик, мягкий и добрый, что меня нужно защищать… А я не такой и никогда, наверное, не был таким. И Артём, наверное, не зря сделал из меня посмешище. Я напросился сам. Но ты… ты сделал всё, как я хотел. Ты даже простил мне то, что был не первым. Ты потерял из-за меня всех друзей… И я не знаю, любил ли я, но я безумно боялся, что перестану быть для тебя тем мальчиком, которого ты хочешь защищать. И в ту ночь… когда всё, что у нас было, превратилось в ад, я просто не мог посмотреть тебе в глаза. Я сам, понимаешь, сам отдался им. Я стал шлюхой. Так как я мог после этого…. смотреть тебе в глаза?
- Я знаю, Макс. Знаю. Об этом я и говорю – тебе нужна победа. Ты боишься, что кто-то узнает, что и ты можешь проиграть.
- Да нет, Витя, нет! Ну… признать поражение… Наверное, ты прав. Но кто захочет, чтобы о нём знали такое? Но это только моё поражение, понимаешь? Тебе не надо было знать, что я чувствовал… Не надо было знать, зачем я…
- Ты сделал это ради меня!
Я выдохнул и уронил лоб ему на плечо.