Мы стояли так какое-то время. Возвращаться в шумный зал не хотелось ни мне, ни, наверное, ему. Мы бы, наверное, стояли так до утра, если бы нас снова не прервали прозвучавшие от выхода голоса – женское икание и какое-то неразборчивое пьяное бормотание. Через пару секунд на веранде показался Пашка, тащивший за талию слабо упиравшуюся и в стельку пьяную Ольгу.
- Бля, опять ты, - выдал Пашка.
Ольга явно стушевалась и попыталась ретироваться обратно в зал.
Я промолчал.
Пашка, не отпуская Олю, подошёл к нам вплотную и выдохнул – он, видимо, думал, что говорит шёпотом, чтобы слышали только я и он:
- Очистите ап… апартаменты. Другие тоже трахаться хотят.
Ольга захихикала. Макс покраснел и попытался отодвинуться подальше от Пашки.
- Дебил, зачем так нажрался? – сказал я ещё на пару тонов тише.
- Па-паашёл…
- Пошёл, - согласился я и, потянув за собой Максима, проскользнул мимо Пашки. В последний момент остановился и всунул в его ладонь пачку презервативов, бросив напоследок: «Тебе нужней».
Мы же спустились по лестнице и побрели по аллее, слабо освещённой редкими фонарями. Я поймал взгляд Максима и увидел, что он улыбается.
- Что? – спросил я.
Он покачал головой.
- Просто так.
Потом обнял меня за пояс и спросил:
- Теперь ведь можно?
Я пожал плечами и тоже обнял его.
Мы миновали так несколько поворотов. Фонарей вокруг уже не было, и музыка позади стихла.
Я остановился и повернулся к Максу, рассчитывая его поцеловать.
Не успел.
Глаза Макса расширились, рот раскрылся, но причин этого я не понял, потому что всё потонуло в тупой боли в затылке.
- Витька… - выдохнул Макс, а совсем с другой стороны я услышал какое-то пошлое улюлюканье.
- Во, бля, попались голубки.
Пользуясь тем, что я отпустил Макса, мне завернули руки за спину. Напавших на меня я всё ещё не видел, только расслышал знакомые голоса и узнал Серёгу с Ванькой. Сопротивляться я тоже толком не мог. Перед глазами всё плыло, и мне хватило сил только выдохнуть:
- Уроды…
Меня не слышали, и к лучшему, наверное.
Максу тоже завернули руки – того, кто держал его, я видел, это был Белобрысый. Нас обоих подтолкнули куда-то в сторону газона. Макс с ужасом смотрел на меня, не зная, сопротивляться или нет. А я и сам не знал. Очень уж много их было. Попробовал рыпнуться и тут же взвыл, почувствовав, как подкашивается колено.
Дальше меня тащили уже волоком. Вытащили на какую-то поляну и, завернув руки ещё дальше назад, привязали к дереву. В центре поляны горел костёр, на котором парни уже жарили шашлыки. Артём сидел на бревне около костра и пил какую-то бражку из мутной полуторолитровой бутылки.
- Опачки, - сообщил он, завидев нас, но вставать не стал.
Серёга с Ванькой - а это оказались они - закончили связывать мои руки и устроились рядом с ним. Артём тут же протянул баклажку одному из них, и она пошла по кругу. Я всё пытался высмотреть среди этих уродов Пашкино лицо и потребовать объяснений, но Пашки не было.
Макса привязывать не стали. Чтобы удерживать его - хватило одного Белобрысого, хотя Макс рвался из его рук как мог, не сравнить с его обычной покорностью в школе. На него как будто нашла какая-то непонятная ярость. Он кричал, требовал отпустить нас, называл парней уродами и сволочами, но те не обращали на него никакого внимания.
Так длилось минут пятнадцать. Пацаны просто выпивали. Я мучительно натягивал верёвку, пытаясь высвободить руки, но только туже затягивал узлы. Макс ругался, пока не выдохся.
Ситуация изменилась, когда Белобрысый пожаловался:
- Бля, мужики, ну мне чё, до утра так стоять?
Парни обернулись к нему. Артём, как раз державший в руках бутылку, передал её Серёге и вытер губы рукавом.
- Да не, не надо до утра.
Он встал и подошёл ко мне. Надо сказать, он был трезвее того же Пашки, но глаза его горели каким-то диким, первобытным огнём.
Без замаха Артём врезал мне под рёбра. Я только выдохнул и сжал зубы.
- Чё, нравится пацанов ебать?
Я молчал.
Артём дёрнул меня за волосы до боли, заставляя запрокинуть голову.
- Отвечай.
- Нахер иди, урод.
- Ты туда сам щас пойдёшь.
Артём прижался ко мне всем телом, и я ощутил его неслабый стояк. Мне стало тошно. Странно, что меня вообще не вырвало прямо на него. Одно дело мой сладкий Максимка, а другое – это воняющее перегаром чмо.
- Развяжи, поговорим, - предложил я, в очередной раз пытаясь высвободить руки.
- Вот ещё, - Артём отошёл и плюнул мне в лицо. – Педикам слова не давали.