- Вы зациклились на том поиске.
Виктор усмехнулся.
- Для меня тогда это было важнее жизни.
- А сейчас?
- И сейчас. Наверное. Если бы я смог исправить всё тогда, мне не пришлось бы прожить эти двенадцать лет такими, какими я их прожил.
- Вы недовольны своей жизнью?
Виктор пожал плечами.
- Я знаю, со стороны кажется, что это круто. Награды. Гонки. Поклонницы. Мечта любого мальчишки. Но вы-то знаете, что мне плевать на поклонниц. Мне плевать на награды.
- Вы не можете и сейчас считать, что для вас был важен только он.
- Знаете… У меня после него много кто был. Иногда серьёзно. Чаще на одну ночь. У меня и сейчас есть… Друг? Чёрт его знает, как это назвать. Но это всё какое-то стеклянное. Я будто кино смотрю. Будто играю главную роль, но не живу. А с ним я жил.
- Но вы боитесь потерять свою жизнь.
- Да… боюсь. Я боюсь, что мне придётся снова добиваться всего этого.
- Мне всё-таки кажется, что вы любите свою жизнь.
- Понимаете… это он любил гонки. Не я. И это как-то… подло. Что теперь у меня есть кубки, о которых мечтал он. Я бы подарил их ему, если бы мог. Я бы хотел посадить его в ту машину, которую собирал по картинкам в его журналах. Я бы всё это хотел отдать ему. Мне не надо самому.
- До сих пор?
Виктор кивнул.
- До сих пор. И у меня такое чувство, что это никогда не пройдёт.
Мы оба замолчали.
- Я устал, - сказал он через несколько минут. – И знаете что… я думаю об этом без конца. Но я всё равно нихрена не понимаю, почему не могу сесть за руль.
- Может вы просто не хотите? – предположил я. – Не хотите без него.
Виктор опять откинулся назад.
- Я тогда курить почти бросил, - сказал он. – А сейчас видите… Остановиться не могу. Я так не хочу.
- Боитесь ошибиться?
- Боюсь. И ещё, знаете… я когда прихожу на трек. Когда мимо проносится автомобиль – я сразу вспоминаю, как мы целовались с ним тогда под шум моторов.
Он снова замолк.
- Нет, я люблю свою жизнь. Правда люблю. Так бывает, что средство становится важнее цели. Средство становится жизнью. И вы правы, я боюсь всё это потерять. Но я потеряю – если не выйду на трассу, если откажусь от гонок. Вы можете мне помочь?
- Я попробую.
Я вздохнул.
- Идите домой, Виктор. Мне нужно подумать.
***
Той ночью мне самому снился рёв моторов. Причём Виктор был рядом и целовался с Максимом, которого я никогда не видел, но почему-то отлично представлял. Я встал измотанным и уставшим. Посмотрел в зеркало и долго пытался понять, откуда у меня эти тени под глазами. Наши встречи с Виктором давно уже проходили после работы, но я не замечал, чтобы они утомляли меня. Нет.
Мне нравилось с ним говорить. Нравилось его слушать. Нравилась та решительность, с которой он строил свою жизнь: определив, что для него важнее, он уже никогда не отступал. Того подростка, который боялся дать отпор друзьям, определённо давно уже не было.
Но именно это его и убивало: он не мог поверить, что когда-то чего-то не смог.
========== Глава 21 ==========
- Вы абсолютно уверены, что нет возможности с ним поговорить?
Виктор сидел напротив меня и крутил в руках сигарету, против обыкновения не пытаясь её раскурить. Однако при упоминании Максима, пусть и таком косвенном, он вздрогнул, и сигарета посыпалась на пол щепотками табака.
- Уверен.
- Тогда вам придётся самостоятельно определить степень своей вины и простить себя.
Виктор посмотрел насмешливо.
- Так просто, да, доктор? Вы не первый, кто мне об этом говорит.
- Не первый?
Виктор отвернулся к окну. Он в тот день был необычно собран, будто готовился броситься в какой-то бой. Таким он нравился мне особенно – когда внимательно щурил глаза, вглядываясь в одному ему видимую деталь интерьера. Его тёмные волосы в такие минуты падали на лицо, придавая чертам особую резкость, и он казался стрелой, готовой полететь вперёд.
- Я же говорил, у меня были отношения.
- Неудачно?
Виктор пожал плечами.
- Не в том смысле, в котором вы думаете.
***
После выпуска я всё-таки поступил – но только через год. Год проработал в автомастерской, у Пашкиного отца. Он, кстати, тоже в свой физкультурный не попал, так что мы с ним вместе поступали и поступили в пед.
Зачем я там учился – я так и не понял. Все пять лет прошли как в тумане. Я едва доползал с работы домой.
Отношения… какие там отношения. Ни сил, ни времени, ни желания не было. И мне всё казалось, что если я заведу кого-то, я предам Максима. Одна часть меня мечтала, что я ещё увижу его. Другая надеялась, что мы не встретимся уже никогда.