И всё равно после Макса он был как летний дождик после майского ливня.
Впрочем, тогда именно это мне и нравилось.
Я всё-таки пустил его за руль и с некоторой опаской наблюдал, как моё чудовище ползёт по двору. Ян сделал круг и остановил машину около меня.
- Надо бы где-то за городом обкатать, - сообщил он, высовываясь из окна.
Я ещё раз вытер руки и без того промасленной тряпкой и задумался.
- Там пустырь есть. Двадцать км за МКАДом.
- Ну так погнали?
Я забрался в машину с другой стороны, и пока Ян плавно поднимал скорость, внимательно рассматривал салон. С этой стороны я действительно своё чудо видел не часто. Но мне нравилось. Хотя и тут не помешало бы сделать небольшой тюнинг. Просто о косметологии я до сих пор не думал – всё больше о хирургии. Уже не говоря о том, что сиденья были протёрты чьими-то незнакомыми задницами, а капот и крылья кардинально различались по цвету и хранили следы былых сражений с фонарями.
Ян вёл плавно, и я не преминул спросить, где он научился так водить.
- У папки машину брал.
Ничего более конкретного от него добиться не удалось. Он вообще не очень любил говорить о себе и о своём детстве, больше слушал и спрашивал.
Мы добрались до пустыря, обкатали немного мою тачку и, остановив её, уселись на капоте и стали курить.
- А можно я кое-что попробую? - спросил Ян.
Я пожал плечами. Всё ещё ревновал, но уже не так сильно.
- Ты только подальше отойди. Не-не, вообще за забор.
До забора было метров пятьдесят, и я без задней мысли отступил туда.
Ян опять забрался в машину. Двигатель взвыл, и мой Франкенштейн сорвался с места, оставляя за собой следы на земле.
Ян промчал так до бетонного ограждения, резко свернул, когда я уже думал, что хана пришла и ему, и Франкенштейну. Проскрежетал багажником по стене и, сделав ещё один резкий разворот, вернулся на исходную. Остановился он так же резко, как и рванул с места.
- Батька учил? - спросил я с усмешкой, наблюдая, как улыбающийся Ян выбирается из машины.
- Ага… Типа того.
Я подошёл к нему вплотную и, поймав за плечи, притянул к себе, а затем поцеловал.
- Ты меня научишь? – спросил я.
Ян пожал плечами и кивнул.
С тех пор мы выбирались на пустырь почти каждый день, а к зиме Ян заставил меня получить права - водить мне приходилось ещё в автосервисе, а вот до документов руки не доходили. Тогда же я немного привёл в порядок внешний вид своего творения – по крайней мере, теперь оно было выкрашено в один цвет, хотя вмятины на капоте остались.
Ещё мне запомнился наш новый год. Чем-то неуловимо похожий на тот, что мы провели с Максом, но совсем другой.
Готовили мы вместе, стараясь не мешаться друг другу на маленькой кухне. Впрочем, тут у нас давно уже всё было отработано, – мы двигались как два хоккеиста, чётко знающие привычки и слабые стороны друг друга. Ян старался не сталкиваться с моими плечами и, наклоняясь к ящику с ложками, сам чуть отступал назад, чтобы не попасть под удар, а я не лез на его разделочный стол, не брал его любимые ножи. И если честно одно это спокойствие, обыденность, которая на самом деле нам доставалась не так уж часто, потому что графики у нас были разные и плотные у обоих – всё это неимоверно возбуждало.
Я понял это, когда потянулся за половником, висевшим на стене перед носом у Яна и, упершись ему в ягодицы, понял, как неслабо у меня стоит.
Ян, видимо, тоже это понял, потому что подался назад и потёрся о меня бёдрами.
Макса пришлось бы спрашивать, хочет ли он – с Яном такого не было никогда. Мы понимали друг друга без слов.
Я отобрал у него нож и, подхватив за живот, потащил в комнату.
- Стой, тебе нельзя, - только и услышал я, но какое там нельзя… он весил куда меньше, чем я привык таскать на работе.
Уже в комнате я поставил его на пол, но диван так и не разложил – Ян не удержал равновесия и упёрся руками в его спинку, перегораживая мне проход и невольно выставляя назад бёдра.
Я этой картины просто так пропустить не смог, и, наградив его шлепком, наклонился, чтобы опереться руками по обе стороны от его рук. Поймал мочку уха и, чуть прикусив, потянул на себя.
Ян застонал, ещё дальше отставил бёдра назад и снова потёрся о меня.
Я рывком сдёрнул с него брюки и с наслаждением сжал ягодицы. Потом присел и поцеловал сокровенное колечко.
- Никуда не уходи, - пробормотал я и переместился к тумбочке.
Ян послушно стоял на месте, будто нарочно повиливая бёдрами. Так что когда я нашёл тюбик со смазкой, мне уже совсем не хотелось тянуть.