По треку ко мне уже нёсся Ян. Я видел, как он перемахнул через заграждение, а потом долго дёргал заклинившую дверь, но шевельнуться так и не мог.
- Ты как? – выпалил он, всё-таки справившись с ручкой и вытаскивая меня наружу.
Лоб щекотала струйка крови, и перед глазами плыли круги, но в остальном всё, вроде бы, было в порядке.
Прошло секунд сорок, и я почти проморгался, когда к нам неспешно подошёл Митрофан.
- Три дня. Без обид, дело принципа.
Я даже кивнуть не мог – чувствовал, что после этого отключусь окончательно.
Митрофан также неторопливо удалился.
Ян бормотал что-то успокаивающее. Отыскав в кармане носовой платок, пытался зажать мне ссадину на лбу. Народ постепенно разбредался, и перед глазами прояснялось.
Когда вокруг уже было тихо, и мы с Яном остались вдвоём, откуда-то из полумрака выплыла фигура в узких джинсах и свободном свитере.
Не вынимая рук из карманов, Макс приблизился к автомобилю и осмотрел капот. Как мне было стыдно… Чёрт. Наверное, хуже было только в ту ночь на выпускном.
Макс пощупал разнесённое в хлам крыло и повернулся ко мне.
- Живой? – спросил он. Мне очень хотелось верить, что в его глазах мелькнуло беспокойство. А что там было на деле – хрен его знает.
- Дай посмотрю, - добавил он и, бесцеремонно отодвинув в сторону Яна, убрал платок и подул на ссадину. – На этот раз швы не понадобятся. А вообще потрясная привычка прошибать себе башку, когда не надо.
Я смотрел на него и пытался собрать мозги в кучку.
- Макс…
- Макс! – эхом прозвучало из темноты.
- Иду! – бросил Максим, не оборачиваясь.
Взгляд его скользнул с ссадины на мои глаза, и я утонул. Даже бултыхаться не пытался.
Пришёл я в себя, заметив, как Максимовы пальцы щёлкают у меня перед носом.
- Хьюстон, приём.
- Хьюстон на связи.
Я даже сил не нашёл его оттолкнуть. Напрочь забыл, что рядом стоит Ян и смотрит на всё это, и ему наверное больно и неприятно от того, что чужой парень так свободно ведёт себя со мной.
- Тачка в хлам, говорю.
- Только не говори, сколько сервисов Шевроле Камаро в Москве.
- Что? Мало. Очень. Ты попал.
Я всё-таки отстранил его и потёр виски.
- Макс, я починю. Так устроит?
Макс отступил на шаг, сложил руки на груди и изогнул бровь.
- А ты в моторах разбираешься так же, как и водишь?
- А хочешь посмотреть?
Макс помолчал секунду.
- Не хочу.
Он отвернулся и скрылся в темноте.
Всю дорогу до дома мы с Яном молчали. Я ещё плохо соображал после удара, с Яном же всё оказалось несколько сложнее. Прорвало его уже дома, когда он перемотал мне голову и стал делать нам обоим чай. Оказалось, что руки у него дрожали, и его любимая чашка выскользнула на пол, да так удачно, что превратилась в две половинки и груду осколков.
- Ян, сядь, - я поймал его запястья и усадил на диванчик. – Я доделаю, ок?
Ян ничего не сказал, и я принялся разливать кипяток по целым кружкам.
- Я не карапуз, - сказал он, когда я опустил дымящуюся чашку перед его носом.
- Что?
- Я, блядь, не карапуз, - он поднял на меня злые глаза, - и не слепой.
Я опустил веки и вздохнул. Голова заранее заныла.
- Ян…
- Витя, я ценю то, что ты пытался сделать, но лучше никак, чем так. Нахрена ты взял его тачку?
Я молчал.
- Нахрена ты позволил ему так говорить с тобой?
Я молчал.
- Ты всё ещё любишь его?
И мне снова нечего было сказать, так что, прождав несколько секунд, Ян вскочил с места и, опрокинув чашку на скатерть, попытался проскочить мимо меня в коридор.
Я схватил его и, почти не встретив сопротивления, притянул к груди. Обнял, скользнул ладонями по вздрагивающим лопаткам. Зарылся носом в волосы, пахнущие корицей, и прошептал в самое ухо:
- Прости.
Ян не двигался секунду, а потом крепко вцепился пальцами мне в плечи.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
А я промолчал, потому что не привык врать.
========== Глава 26 ==========
Перспектива платить Митрофану сорок косарей, откровенно говоря, угнетала. Работа не клеилась весь день. Я уныло копался в своей тачке, размышляя, как можно сделать лёгкие деньги в реальной жизни. Варианты ограбить банк или выиграть в казино отметались заранее – одной ставки мне вполне хватило.
Я ведь не так чтобы плохо водил к тому времени. Может, просто машина была незнакомая, да и присутствие зрителей не облегчало задачу. Плохому танцору, впрочем, и ноги мешают.
Время близилось к обеду, но я не видел за собой права уходить на перерыв, так как муки пустого желудка немного глушили муки больного сознания.