– Только не мне. Я люблю женщин.
Мои слова позабавили старуху, и она добавила к завтраку маринованные сливы. Увидев пригоршню монет, она предложила мне ночлег и еду. После горячей пищи я почувствовал приближение демона сна. Хотелось немедленно лечь, однако я очень боялся, что меня узнают, и уже пожалел об излишней разговорчивости. Я оставил Акио в реке, но волны часто выбрасывают свои жертвы на берег, как живых, так и мертвых. Я опасался преследования. Гордиться побегом из Племени не стоило. Ведь я поклялся когда-то подчиняться им, и в тусклом утреннем свете начинал осознавать, как сложится теперь моя жизнь. Я принял решение вернуться к Отори, но вместе с этим обрекал себя на постоянный страх смерти. Племя соберет все силы, чтобы наказать изменника за ослушание. Проскользнуть сквозь паутину шпионов будет сложно, нужно передвигаться проворнее любого гонца и добраться до Тераямы до снегов.
Под свинцовым небом к вечеру второго дня пути я дошел до Цувано. Нахлынули воспоминания о первом знакомстве с Каэдэ, о наших занятиях, о тех днях, когда я в нее влюбился. А вдруг имя Каэдэ уже вывели на надгробной плите? Неужели мне придется до конца жизни каждый год зажигать свечи в день поминовения мертвых? Воссоединимся ли мы в другом мире, или нам не суждено встретиться ни здесь, ни на небесах? Меня терзали горе и стыд. Каэдэ чувствовала себя со мной в безопасности, а я бросил ее. Если судьба проявит благосклонность и вернет Каэдэ, я никогда больше ее не оставлю.
Я глубоко сожалел о своем решении уйти с Племенем и не раз перебирал в голове причины столь рискованного выбора. С одной стороны, я заключил договор и посвятил Племени свою жизнь. С другой – винил себя за тщеславие. Я хотел постичь и развить ту часть своей натуры, которая досталась мне от отца, от семьи Кикута, от Племени: темное наследие, дарующее таланты – предмет моей гордости. Я охотно поддался на уговоры, мне не хватило мудрости различить в них лесть, притворство и жестокость, мною попросту манипулировали. Интересно, есть ли у меня шансы спастись от преследования?
От мыслей голова шла кругом. Я шел будто в тумане. Посреди дня я немного поспал в канаве у дороги и проснулся от холода. Сохранить тепло поможет только движение. Я обогнул город и, спускаясь по горе, увидел за рекой дорогу. Течение казалось не очень сильным из-за половодья, вызванного грозами, которые некогда задержали нас в Цувано. Берега выправили, деревянный мост так и остался разрушенным. Я заплатил лодочнику за переправу на другой берег. Так поздно уже никто не путешествовал, я оказался его последним клиентом. Лодочник с любопытством разглядывал меня. Вряд ли он из Племени, но мне было неловко в его присутствии. Я покинул лодку на противоположном берегу и быстро зашагал прочь. Когда я обернулся на повороте дороги, лодочник все еще смотрел вслед. Я кивнул на прощанье – он не ответил.
Стало невыносимо холодно, тело пронизывал влажный ледяной ветер. Я пожалел о том, что не позаботился о ночлеге. Если попаду в буран до следующего селения, то вряд ли выживу. До Ямагаты несколько дней пути. На границе феодов стоят посты, но, несмотря на письмо Ихиро и внешность слуги, мне не хотелось проводить там ночь – слишком много любопытных людей, слишком много стражников. Оставалось только продолжать путь.
Наступила ночь. Даже с моими тренированными глазами было трудно различать дорогу. Дважды я сбился с пути, пришлось возвращаться по своему следу. Один раз я провалился в какую-то канаву с водой, промочил ноги до колен. Завывал ветер, из леса доносились странные звуки, и на ум приходили легенды о чудовищах и оборотнях, появилось такое ощущение, что за мной шагают мертвецы.
К тому времени как на востоке начало розоветь небо, я промерз до костей, меня всего трясло. Я обрадовался рассвету, но он не спас меня от мороза. Зато утро напомнило, насколько я одинок. Впервые закралась мысль, что если на границе феодов встретятся люди Араи, то придется сдаваться. Они отведут меня к Араи, но перед этим наверняка накормят и дадут напиться горячего. Меня посадят у огня и заварят обжигающий чай. Я уже ощущал лицом тепло пара, руками – чашку. Погрузившись в фантазии, я не заметил, как сзади появился человек.
Чье-то присутствие за спиной просто поразило меня, и я резко обернулся. Как мог я не услышать звук шагов по дороге, дыхание? Я опасался окончательной потери слуха. Казалось, путник свалился с неба или пришел по воздуху, как привидение. Тут я понял, что передо мной действительно покойник, если разум мой не помутился от истощения. Это был неприкасаемый, Е-Ан, которого замучили до смерти люди Араи в Ямагате.
От изумления я чуть не упал в обморок. Кровь отлила от головы, и я покачнулся. Е-Ан удержал меня от падения вполне реальными руками, сильными и грубыми, с запахом дубленой кожи. Земля и небо закружились, темные пятна поплыли перед глазами. Е-Ан опустил меня на землю, бережно поддерживая голову. В ушах стоял оглушительный рев. Я сидел, сгорбившись, а он удерживал меня, пока не стих шум и не прояснилось в глазах. Я посмотрел под ноги. Трава покрылась инеем, мелкие осколки грязного льда лежали между камнями. В кедрах завывал ветер. Помимо него, единственным звуком был стук моих зубов.