- И ты просто станешь смотреть, как она то и дело посещает лекарскую, трогает других мужчин, рискует своим здоровьем, а, возможно, и жизнью? Станешь мириться с тем, что не играешь в ее жизни главенствующей роли, что всегда будет кто-то еще? Готов к такой жизни? Это предел твоих мечтаний, племянничек?
- Сейчас мне кажется, что это я старше, - покачал головой Эвандер. – Тревор, Лисанна может быть счастлива только имея возможность помогать другим. Это ее суть, понимаешь? Представь, что это она попросила бы тебя оставить службу, сократить все контакты до минимума и устраивала скандал всякий раз, как ты посмел бы выйти из дома? Был бы ты счастлив такой жизнью?
- Я – мужчина! А ты стал тряпкой, Эвандер!
Я затаилась в своем укрытии, не желая вмешиваться, не желая, чтобы Тревор заметил, что я слышала слова его племянника и его собственные. Но в какой-то момент случайно оступилась, под ногами что-то хрустнуло, мужчины дружно вскинули головы наверх.
Поняв, что меня все же заметили, выпустила крылья, осветив ночной сад, и спустилась вниз, просто взмахнув ими несколько раз. Взгляды прогуливающихся по саду невольно оказались прикованы ко мне. Опустилась в паре шагов от мужчин, неспешно убирая крылья. Тревор смотрел на меня со смесью упрямства и затаенной боли, она отчетливо просматривалась в его глазах. Эвандер бросил на Тревора быстрый взгляд и шагнул ко мне, притягивая ближе, в его действиях не было показного превосходства, только любовь ко мне, желание защитить. Я стала чувствовать его еще лучше. Эмоции Эвандера будто эхом отзывались и у меня в душе. Подняла на мужа извиняющийся взгляд.
- Простите, я не хотела вас подслушивать, - выдала чистую правду.
- Тебе не за что извиняться, - одаряя лучистой, завораживающей улыбкой, ответил Эвандер.
Тревор не сказал и слова. Окинул нас тяжелым взглядом и двинулся прочь, не задев нас и краем одежды, но его злость и обреченность я буквально кожей почувствовала. Чувства Тревора будто опалили, когда он прошел мимо.
- Хочу домой, - сообщила мужу, прижимаясь к твердой груди.
- Давай шокируем местных еще больше, - залихватски предложил он.
Ответ прочитал у меня во взгляде, тут же на месте меняя облик. Мне пришлось отступить немного, давая место мощному ящеру, занявшему все пространство сада. У входа заметила родителей Эвандера, шокировано следящих за открывшимся зрелищем. Свейлон был с ними. Повелитель не выглядел довольным. Судя по тому, как Эвандер дернул головой в его сторону, светлейший что-то сказал ему мысленно. Диаракхорн пригнул голову, выстелил передо мной крыло, на которое я с удовольствием взобралась и тут же взмыл в ночное небо.
Послесловие.
Льяру Мэдди старшую нашли. Эйлитир скрывалась в обители. Затворницы долго не выдавали свою приорину, укрывая от стражей повелителя. Несчастные богомолицы были настолько запуганы, что не смели выдать эту сумасшедшую, хотя почти все были в курсе происходящего в обители. Более того, каждая из них в той или иной степени оказалась жертвой жестокости льяры Мэдди.
Свейлон взял на личный контроль расследование жестоких преступлений, творящихся в этом месте. Повелителя нельзя заподозрить в любви делиться выводами и соображениями, а с Тревором я вовсе перестала общаться, так что о ходе разбирательства могла только догадываться.
О том, что обитель решено было полностью расформировать, через несколько недель сообщил Эвандер после визита во дворец. Он же немного рассказал о том, что удалось узнать. Происходившее в обители в течение многих лет не поддается никаким разумным объяснениям. В обители проживало несколько десятков женщин. В основном, все они попали в это страшное место, потому что больше идти им было некуда. Было там и несколько девочек, попавших в обитель совсем детьми. Не каждой из затворниц позволялось работать, эту привилегию еще нужно было заслужить. Те, кто попал в обитель умирать, как Феофана, не представляли для приорины никакого интереса. Этих несчастных чаще всего содержали в закрытых помещениях, кормили, поили, но и только. На них приорина зарабатывала, получая звоны от родных этих женщин. Намного меньше повезло тем, кто пришел в обитель, будучи в положении. Вот этих несчастных к концу беременности спускали в подвалы. Ребенка после родов сразу отнимали, его участь была предрешена. Забитые матери, лишенные своего дитя, либо становились молчаливыми затворницами-богомолицами, либо донорами для кровавых ванн сумасшедшей льяры.
Льяра Мэдди, как до того ее мать, а до того мать ее матери, а после и дочь поклонялись не принятым в Аквадии Богам – Ауролю, Диараку и Фейросу, как считается создавшим этот мир и всех живущих в нем, а иной Богине. Ее имя ни одна из женщин так и не назвала. Для них это оказалось страшнее прилюдного наказания. Культ этой Богини учил, как сохранить красоту и молодость надолго. Только вот для этого требовалась малость – принимать кровавые ванны и пить кровь новорожденных младенцев. Не скрою, приорина в свои годы выглядела много моложе, чем ее сверстницы. Только если в том заслуга кровавых ритуалов…