- А что я скажу, когда получу такую бумагу?
- Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Ты понимаешь? Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать о каком-то разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.
- Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже если меня об этом спросит святой Петр.
- Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.
- Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы я так поступила?
- Прошу сказать им все точно, как было и желаю успеха.
Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату для свидетелей. Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебной тишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с выражением триумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова появился в дверях.
- Перри Мейсон, пожалуйста, - сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний.
- Вы вызваны, - начал Гуллинг, - в качестве свидетеля. Суд изучает некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии после события преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете свои права. Вы не обязаны не отвечать на вопросы, которые могут быть для вас щекотливыми, но с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильно поставленный вопрос будет расцениваться как признание.
Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулся заместителю окружного прокурора.
- Прошу вас, начинайте.
- Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров с клиентками. Я спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса, Еву Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко от ее дома и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащей Мэй Бигли?
Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.
- Все верно, а что?
- Как?! - не сдержался Гуллинг.
- Конечно, я сделал это, - пожал плечами Мейсон. - Только вы неправильно поняли мои мотивы. Я не прятал ее от полиции.
- А от кого вы ее прятали?
- От журналистов, - не колеблясь ответил Мейсон. - Вы же прекрасно знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания из людей интервью.
- Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли и сказали, что она должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?
- Точно так, - ответил Мейсон.
- Чтобы никто не мог ее найти?
- Да.
- Никто?
- Именно так.
- Неужели вы не понимаете, что это слово включает так же и полицию?
- Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, улыбнулся Мейсон. - Они выслушали ее показания и отпустили.
- Но вскоре после этого она снова понадобилась.
- Что ж, - сказал Мейсон. - Очевидно, трудно требовать, чтобы я отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильно понимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих намерений. Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете отрицать это, то должны доказать обратное.
- На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потому что я сам сказал вам об этом.
- Да, вы сказали, - ответил Мейсон. - Вы сказали так же, что она должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы она обязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается моя ответственность, мистер Гуллинг.
- Нет не кончается. Вы не привели ее до двенадцати часов.
- Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульная машина, разъезжавшая по городу.
- Ее _з_а_б_р_а_л_и_ из такси. Она утверждала, что ехала в полицию, но не смогла этого доказать.
- Минутку, минутку, мистер Гуллинг, - улыбнулся Мейсон. - Вы все перепутали. Эту проблему вы должны были обсудить с Евой Мартелл. Моя единственная связь с этим делом в том, что я сказал ей, что нужно явиться в полицию до двенадцати часов. Даже если бы она не последовала моему совету и отправилась, скажем, в Африку, я все равно был бы чист перед законом.
Гуллинг, поняв силу аргумента Мейсона, холодно сказал:
- Отложим пока этот вопрос. Существует еще подозрение в том, что вы, совместно с обвиняемыми, участвовали в совершении убийства.
- Ах так? - спросил Мейсон.
- Именно так! - рявкнул Гуллинг.
- Что ж, по делу об убийстве Роберта Хайнса проходит предварительное слушание под руководством судьи Линдейла. Но если вам действительно хочется узнать что-либо об убийстве, то вы можете задать несколько вопросов своему свидетелю, Артуру Кловису.
- Кловис? - спросил председатель Большого Жюри. - Его должны допрашивать?
- Только по делу о номерах банкнот, с целью их идентификации, ответил Гуллинг.
- При случае вы можете спросить мистера Кловиса, - предложил Мейсон, - как случилось, что у него был ключ к дому Сиглет Мэнор, почему ему так нужно было избавиться от этого ключа и...
Вошел бейлиф и сказал, обращаясь к Гуллингу:
- Мне поручено немедленно передать сообщение для мистера Мейсона.
- Нельзя прерывать показаний передачей сведений свидетелю, - явно раздраженно заявил Гуллинг. - Уж это-то вы должны знать.
- Но мне говорили, что...
- Меня не интересует, что там вам говорили. Большое Жюри допрашивает мистера Мейсона.
Мейсон взял листок из руки бейлифа и сказал:
- Так как допрос все равно прерван, я ознакомлюсь с сообщением.
Он спокойно развернул бумажку, прежде чем Гуллинг успел запротестовать и прочитал, написанную рукой Деллы Стрит записку:
"Звонил Пол Дрейк. С тем ключом произошла ошибка. Это ключ от Сиглет Мэнор, но не от квартиры Хелен Ридли, а от квартиры Карлотты Типтон. Артур Кловис жил до этого там. Когда он сошелся с Хелен Ридли, она пришла к выводу, что безопасней для него будет жить в другом месте. Когда Кловис выехал, квартиру заняла Карлотта Типтон. Мне страшно неприятно, Делла."
Мейсон спрятал листок в карман.