Анэка с любопытством разглядывала женские прелести двух красавиц, когда чуть позади хрустнула ветка. Иллинка обернулась, мельком подумав про нож на поясе.
- Трапезничать будешь? – негромко спросила Морана.
Анэка вздохнула про себя, взяла бурдюки и глянула в сторону девиц. Они как раз оделись-обулись и собирались идти.
- Приду – коротко ответила Анэка.
Когда иллинка и магар вернулись с бурдюками, от костра, видимо разведенного знакомцем, пахло очень вкусно. Она подошла к гриду, погладила его по вороновому крылу и одарила обещанной водицей. Беар раздул ноздри и попытался в благодарность лизнуть девушку.
- Твой? – спросил Норлан.
Анэка обернулась на него, узнавая, к ней ли обращаются.
- Наш! – перебила, уже собиравшуюся ответить Анэку, Морана.
- Вот как! – ухмыльнулся гость. – Тогда браво вам, гридов приручить не просто. Особенно сейчас.
Беар с удовольствием пил водицу.
- А что сейчас? – не вразумела иллинка.
- Острожники. Они истребляют гридов. Либо порабощают в своих нелестных целях.
Морана поморщилась, видимо вспомнив что-то неприятное.
- Беар никогда не станет рабом,- серьезно сказала Анэка, глядя недоверчиво на Норлана. – Он лучше умрет!
- Как знать, как знать... – тихо проговорил вепс.
Морана посмотрела на Беара, потом на Анэку.
- Давайте будем трапезничать, а то скоро в путь.
====== 11. То ли еще будет ======
Пройдя в звенящем молчании почти треть пути до границ Бейтара, острожного города мехсов, решили передохнуть. Солнце клонилось к закату, когда трое усталых путников решили остановиться на ночлег, на небольшой поляне, около могучих дубов и пушистой ольхи. Взъерошенный грид прошагавший довольно для совсем не пешего животного не подал и виду что устал, но как только Морана выбрала место для будущего ночлега под открытым звездным небом, уронил голову в крылья и засопел.
- Притомился – улыбнулась Анэка.
Магар устал меньше Беара, скорее благодаря своей природной выносливости и молодости.
Иллинка же не столь устала от пути, сколь от Норлана, который вещал весь путь без умолку. Поначалу ей было интересно его слушать, но потом он начал девушку утомлять, и последние несколько саженей они почти не слушала его, стараясь мыслить в своем русле. Что касается Мораны, то она как всегда была невозмутима. Если Норлан и утомил ее, виду она не подала. Тем более, что раз они други, то Анэке подумалось, что им не было нужды уставать друг от друга. Да и сказать им было что, но все же большую часть времени говорил Норлан Ог-Зерр. От него Анэка узнала, что браги часто берут в рабство тех, кто владеет мастерством ковки мечей. Так же вепс рассказывал, что далече за Крамаговым морем есть совершенно другая жизнь, без войн и нападок на другие земли. Очевидно, парень говорил о рае. Что же это за жизнь без войны и борьбы за земли. Когда с измальства даже девушек обучают искусству владения оружием. Норлан много рассказывал и о себе, вспоминал какие-то лихие времена, когда он только
познакомился с Мораной. Он называл ее ласково – Кайей, на вепский манер. Она не возражала, видно чем-то он ей пришелся по душе.
Когда немного передохнули, Норлан принялся вновь готовить хогдарское вяленое мясо, а Морана зазвала ее собрать немного сухого хвороста, что бы было чем кормить костер ночью.
- Не по душе он тебе? – испросила девушку Кайа, когда они немного углубились в подлесок рядом.
“И как она порой все замечает, и вроде поводов нет.”
- Немного.
Морана шла чуть впереди, собирая ветки опавшего лапника, Анэка позади, почти упираясь в ее могучую спину.
- Чем же?
Почему-то не особо хотелось говорить об этом.
- Слишком охоч до слов.
Морана усмехнулась и повернулась к девушке.
- Разве то плохо?
Анэка покачала головой, не особо жаждя отвечать.
- У тебя я посмотрю, и слова кончились! – смотрела на нее Морана.
Иллинка вздохнула, отворачиваясь.
- Не смотри на меня так! Я смекнула, что вы други, а мне его слушать не за чем.
- Вот, глупая! – сказала вдруг с досадой в голосе вепска и обняла девушку одной рукой, прижимая к себе.
Анэка не сопротивлялась. Её уже давно никто не обнимал. Только очень, казалось давно, мама на прощание. Мамины объятия всегда были теплыми и надежными для нее. В объятиях же Мораны Анэка почему-то чувствовала себя неловко, как будто это были не просто объятия.
- Не обижайся, душа моя! Норлан с нами не задержится. Он идет в порт Нокс, и на сайрантской дороге покинет нас.
- Я не обижаюсь.
Морана вновь улыбнулась, выпуская ее из своих объятий.
- Ну, вот и славно.
Вечерняя трапеза на этот раз проходила в молчании. То ли у Норлана, наконец, кончились рассказы, то ли Морана что-то сказала ему, и он решил отдохнуть от слов. Когда короткая трапеза была окончена, Норлан поднялся, поклонился девушкам и сказал, что нужно ему пройтись покамест и обдумать свой дальнейший путь.
Девушки возражать не стали.
- А что если он пойдет далее с нами? – спросила Анэка, когда вепса скрыла густая листва подлеска.
Морана облизнулась.
- Ну, тогда мы явно скучать с тобой не будем.
Анэка посмотрела в сгущающиеся сумерки.
- Его зовет долг, душа моя! – сказала Морана, облокачиваясь на кипу сухих веток за спиной. – Торговый порт Нокс собирает еже временно большое количество отступников, кандалашников и ренегатов (люда вне закона – прим. авт.). Он не сможет изменить своему долгу, ради того, что бы нас сопровождать.
- Ты слишком ему веришь, – ответствовала иллинка. – Долг – это не рабство, это выбор. И этому выбору тоже можно изменить.
- Я хорошо знаю Норлана, он не изменит своему долгу – серьезно сказала Кайа, глядя в звездные небеса.
На это раз Анэке не нашлось, что ей ответить.
Наутро, иллинку разбудил громкий разговор, а точнее небольшая перебранка. Мораны рядом не было, Норлана тоже. Грид и Альго сладко спали, прислонившись, друг к другу. Анэка осторожно встала и пошла на голоса. Пройдя около восьми саженей ( около 10 метров – прим. авт.) она отогнула куст меландры (дикого боярышника – прим. авт.) и услышала часть разговора, который явно ей не надобно было услышать. Норлан, видимо не спавший всю ночь, пытался доказать свою правоту в словах Кайе, что ей лучше пойти с ним, что опасно идти на брагинские владения вдвоем не имея понятия , что это за народ и как он расправляется с чужестранцами и неприятелями. Он ведь всех неприятелем считает. Морана по большинству и обыкновению молчала, только изредка вставляя слова.
- Ты даже не представляешь, Кайа, какой путь ты выбираешь! – строго, по-отечески говорил вепс. – Ты погибнешь. Я не хочу этого.
- Твое желание, тут ничего не решает Норлан. Моё место с ней!
Последние слова врезались в сознание Анэки очень надолго. Она мельком вспомнила, что когда она только встретила Морану, то у нее был свой путь, а теперь получается, что ее путь переплетается с путем Мораны. Как такое может быть и почему?
Солнце только набирало высоту, когда они вышли с пригорка, поросшего редкой травкой, на сайрантскую дорогу.
Норлан остановился, и еще раз окинул взглядом Кайю.
Она не смотрела на него.
- Ну, Миледи, доброй вам дороги, и славной битвы, коль придется обнажить мечи! – он вновь приклонил колено и голову, на этот раз на прощание.
Иллинка лишь кивнула.
А Морана сказала:
- Даст Святая Мать Земля, еще свидимся!
Морана была невозмутима и тверда, Норлан же, показалось Анэке, жалел, что не мог предать своего долга и остаться с ними. А Мать Земля может и не поспешать сводить тех, кто любит.
А Норлан любил. Так показалось Анэке.
Морана не смотрела ему в след, а он не оглядывался.
Постояв немного на перекрестье дорог, Кайа сказала:
- Пошли.
Через три дюжины саженей, впереди завиднелась преграда в виде широкой полыньи реки.
Морана посмотрела по сторонам.