За рюкзаком Друма возвращаться не стали. Всё самое ценное он носил собой, в поясных подсумках, а в рюкзаке держал обычные походные вещи, чья потеря была не критичной, в отличии от потери нескольких часов времени в случае возвращения.
О стычках с кем-либо никто из ходоков не помышлял. Даже разговаривать особых сил не было. Болотная земля ложилась к их ногам под тихое бормотание молитв Ликвика и хриплое дыхание алебардиста.
В дороге они — провели двое суток.
Болото, далеко не самая лояльная к ходокам территория. Обитель жаболюдов давно осталась позади, но опасностей меньше не стало. Под вечер первого дня, группе пришлось сниматься со стоянки из-за полчищ кровожадных насекомых, чьи ульи скрывались в кронах опутанных мхом деревьев.
Зелёные «бороды», свисающие со скрюченных веток, были такими плотными и густыми, что легко заменяли листья и становились прекрасной маскировкой для разнообразных угроз.
Но и земля от деревьев не отставала.
Болото исторгало пузыри ядовитого газа и потревожив какую-нибудь гниющую корягу, можно было легко хапнуть не смертельную, но ужасно неприятную дозу испарений. За которой всегда следовала слабость и головокружение, с периодической рвотой, что в условиях отсутствия воды лишь усугубляло обезвоживание.
Благо, на исходе второго дня, болотистая местность сошла на нет.
Деревня раскинулась на пригорке, больше сорока дворов, деревянная стена и несколько дозорных башен. Ворота под стать небольшой крепости, двойные, даже если захочешь — нахрапом не возьмёшь.
Но помимо ворот, существовала калитка. Раскрытая настежь и охраняемая стариком. Заросший по самые брови седыми волосами, старик сидел на колченогом стуле и баюкал на коленях пехотный арбалет. Заряженный сразу, как только дозорный мальчишка на башне заметил чужаков.
— Тпру! Ишь разогнались!
Выбранный тон отдавал весёлыми нотками, но серые глаза не смеялись. А жилистые руки переместили арбалет таким образом, чтобы он смотрел заряженным болтом прямиком в центр узкого прохода. Если кто-то полезет, захочешь — не промажешь.
— С болот идёте? Сутки за воротами и только потом можно войти. Лихорадка страшная штука, лечебных трав не напасёшься.
Серриса снявшая с лица свою зловещую маску чтобы не пугать местных оскалилась. Она давно не мылась и была так зла, что готова была разобрать эту стену по брёвнышку, лишь бы её пустили внутрь. Но ситуацию взял в свои руки трёхликий:
— Болезней нет, каждый из нас впитал в себя исцеляющие чары. Но есть нужда в еде и воде. И нужда сильная. С оплатой не поскупимся, но и ночевать под стенами не будем, уйдём.
Старик выслушал ходока и пожамкал губами:
— А с этими что? — арбалетный болт указал своим острым наконечником на алебардиста и Ликвика.
Виллерт был страшен. Покидая остров Серриса помогла ему поправить внешний вид и залатать повреждения. Открытые раны были зашиты, стрелы вынуты, а одежда отстирана в озере. Обрывки разнообразных тряпок, найденные в логове жаболюдов и включающие в себя одежду утопленников, разрезанные на бинты стали основой его облика. Обмотка из тряпиц скрывала под собой изуродованное лицо и руки, делая здоровяка страшным и необычным, но куда менее страшным и необычным, чем он был на самом деле.
— Ожоги и ранения. Мы сумели их излечить, но уродство осталось.
По ходу разговора на стене появились новые люди и все как один вооружённые. Топоры и щиты, простые, но от этого не менее смертоносные луки. Каждый из местных, бородатых мужиков оглядывал компанию и хмурил брови, внимательно слушая ответы говорящего за мёртвых.
Для старика «подкрепление» не стало сюрпризом:
— Что скажешь староста? Пускать их в Пески, аль комаров пущай кормят?
Старостой оказался мужик в самом расцвете сил. Горизонтальный, розовый шрам пересекал его лоб и виднелся под каштановой чёлкой. Хмурый крестьянин пригладил усы и бороду, окидывая трёхликого взглядом, а затем сказал:
— Запусти. Посмотрим можно ли доверять слову пэра с золотым кругом на гербе. Но если кого-то начнёт лихорадить — выставим за ворота.
По взмаху его руки крестьяне начали расходиться. Староста не слышал, как Серриса тихонько фыркнула и сверкнув глазами, пробурчала:
— Как бы я ваши ворота не выставила, умник.
Отряд втянулся в калитку, прошёл тёмным коридором до следующих врат и дождавшись, когда откроют ещё одну, оказался в деревне. Следуя к гостевому дому между стоящих на сваях домов, ходоки ловили на себе любопытные взгляды.