Дремлющему внутри доспехов демону, прикосновение чуждой ему силы — не понравилось.
Выточенные из костного материала гидры, украшения в форме драконьих голов, что венчали рукоять меча, бляху пояса и фибулу плаща, распахнули пасти и зашипели, всеми девятью глазами уставившись на колдуна. Тёмный эльф попятился от этого шипения на мгновенье продемонстрировав страх, а трёхликий, хрустя новой кожей перчаток, ещё крепче сжал пальцы на рукояти, пока его аватар проходил проверку волей из-за вопящего в разуме призыва:
Убей! Сожри! Убей!
Пока образы один кровавей другого проносились мимо его рассудка, заклятье опознания сокрытого продержавшись всего пару мгновений — рассеялось. Но визуальных эффектов хватило чтобы слуги консорга переполошились. Великан взялся за свой огромный молот. Набычившись, он стоял напряжённый и сверлил трёхликого взглядом, готовясь бросить ему на встречу всю мощь своего мускулистого тела. А чародей напротив, укрылся за защитным заклинанием, сделавшим пространство между ним и воителем мутным и подобным запотевшему стеклу. Даже стражи развернулись к мечнику и под лязг доспехов ощетинились оружием.
Один мечник всё так же безучастно наблюдал за ними и тем самым, снижал градус накала.
Тёмный эльф обладал странным, шипящим акцентом, впрочем, ни капли не удивительным для тёмного эльфа. Магический щит растворился, а колдун вернул себе самообладание. Отступая к своей жаровне и вновь засовывая руки, на чьих пальцах поблескивали драгоценные камни, обратно в рукава, он сказал:
— Госсть не сссоврал.
На что великан громыхнул:
— Я и сам это вижу колдун. Человек опасен, я не пущу его в медовый зал!
— Повелитель приказал привессти его. Кто ты такой чтобы нарушать его волю?
— Я его страж, а человек опасен!
Похоже, голос великана долетел до тех, кто ждал трёхликого внутри. Деревянные врата, покрытые затейливым, резным рисунком — распахнулись. Колдун и молотобоец переглянулись, фыркнув так одинаково будто были единокровными братьями, а затем поспешили в обитель консорга.
Вспотевший несмотря на холод карл, что заведовал охраной, приподняв шлем утёр со лба пот и сказал:
— Следуй за мной.
По дороге, что простиралась под навесом с выставленными по периметру жаровнями, карл провёл инструктаж:
— От ярла держаться на расстоянии десяти шагов. Если кто-то из этих двоих сочтёт тебя способным на непредсказуемые действия, ответ не заставит себя ждать. Да и мы не оплошаем. Понял?
Трёхликий не стал отвечать. В этом не было никакой нужды. Ветер играл с его плащом, а снежная крупа скреблась в железную маску. Медовый зал был самым передним краем крепости. Башней в скальном массиве, к которой вёл мост, вырастающий от широкой лестницы, вырубленной в соседствующей с крепостью каменистой гряде.
Отсюда, город был виден как на ладони — мечта любого военачальника.
Когда створки за спиной процессии захлопнулись, вой ветра словно отрезало невидимым лезвием. Медовый зад оказался вытянутым, прямоугольным помещением с высокими потолками. Наверху, по обе стороны от центра зала, во всю длину стен простирались подпёртые серыми колоннами балконы. А внизу, словно подражая их вытянутым формам, между вратами и стоящим на возвышении троном, вытянулись два массивных стола из тёмного дерева. Повсюду тлели жаровни.
Медовый зал не пустовал.
Приближённые ярла сидели тут и там, ели и вели разговоры. Когда отряд вошёл внутрь, один из карлов, стоящий возле тронного места, кинул хмурый взгляд на пришедших и разорвав диалог со своими собеседниками развернулся и пошёл в сторону трона.
Это и был консорг.
Гортик сел на своё место под лязганье доспехов и поступь сопровождающих убийцу стражей. Первыми до ярла добрались соперничающие эножи. Великан и эльф. Они заняли места по обе стороны от своего владыки. Причём колдун, всё то время пока трёхликий шёл через зал, что-то рассказывал своему повелителю, наклонившись к самому его уху.
Когда до трона оставалось около двадцати метров, стража обогнала мечника и выстроилась перед ним стеной стали и щитов. Но это не мешало Гортику со своего возвышения разглядывать пришедшего к нему гостя.
Седовласый карл с ухоженными волосами носил на голове магический, инкрустированный самоцветами обруч. А кольчуга и покрытые отметинами старых сражений латы, начищенные и отражающие свет жаровень, нисколько его не стесняли седобородого воителя.
— Я ярл Гортик. Владыка этого города. Назови своё имя и цель, с которой пожаловал в мои земли.
Трёхликий не медлил с ответом:
— У нас нет имени. Мы путешествуем и охотимся на чудовищ.