Они шли, щуря глаза от слепящего света, сменившего непогоду. Видели огромного саблезубого тигра, вышедшего из рощи выше по склону, окинувшего путников взглядом и убравшегося восвояси. Неторопливо, как и подобает настоящему хозяину этих мест.
Выйдя к памятному перекрёстку, они встретили запряжённые сани. Карлы-охотники похвастались за оружие, но успокоились, когда здоровяки в чудных доспехах поравнялись с ними и не выказывая агрессии прошли мимо. Лишь массивный ездовой баран, бил копытом землю и вызывал их на бой, оглашая округу дерзким и вибрирующим блеяньем, пока его не заткнули, натянув уздечку.
Эти сани с лежащей поверх пятнистой тушей, разделываемой прямо на ходу, так и тащились позади них до самой Въёрновой пади. Карлы здраво рассудили, что так будет безопасней, по достоинству оценив отрубленную голову минотавра, лежащую на спине Виллерта.
К предместьям ходоки вышли после обеда. Город встретил их сизым дымом печных труб, запахом свежей сдобы и крепкого мёда. Горожане оборачивались на воителей, а наблюдатели наверняка доложили об их появлении, но препятствий никто не чинил и трёхликий увлёк Виллерта к вратам в город, туда, где им было запрещено появляться.
И ожидаемо, в город их не пустили.
Стража преградила путь ходокам щитами и пиками. Остановила громкими криками и угрозами. Нацелила самострелы и шутить явно не намеревалась. Но говорящий за мёртвых не повёл даже бровью. Десятник надвратной башни, отличающийся от остальных закованных в латы карлов посеребрённым наплечником, вышел вперёд, удерживая в крепких руках двуручный молот:
— Проваливайте! Врата для вас закрыты!
По обе стороны от надвратной башни начинали собираться зеваки. Трёхликий находил подобное поведение по человечески нелогичным. Зачем собираться там, где риски распрощаться с жизнью без всякой выгоды резко возрастают?
— У нас есть информация для ярла. — Трёхликий намеренно повысил голос чтобы зеваки его слышали. — Один из его советников, эножа Шада…
— Пропуссстите их! Они здесссь по моему поручению.
Тёмный эльф торопился. Был растрёпан и ошеломлён. Глубокий капюшон слетел с его головы, а на синих одеяниях, среди рисунков созвездий отпечатались белые, снежные следы. Такие, как если бы эножа упал, но забыл отряхнуться. По сбитому дыханию было видно, что он бежал от самого медового зала. Появление ходоков, отправленных на смерть, стало для него настоящим шоком.
Десятник надвратной башни закинул молот на плечо и хмыкнув отступил в сторону. Стражи с лязгом разорвали сцепку щитов и подняли пики в небо освобождая дорогу. По толпе прошелестели шепотки и смешки. А взгляд эножи, на краткий миг поймавший взгляд говорящего за двоих, был полон ненависти.
На лице тёмного эльфа появилась заискивающая, недобрая улыбка:
— Идите за мной воины. Я вижу вы ссславно потрудилиссь.
Говорящий за мёртвых находил эту встречу маловероятной. Куда вероятнее было бегство Шадарата после зачистки ходоками логова паучихи, но эножа остался в городе, а значит не знал о вспышке, уничтожившей и пауков, и паучиху.
Трёхликий пошёл вперёд, а за ним следом фыркая и порыкивая на зевак потопал Виллерт. Но далеко они не ушли. Сразу за надвратной башней Шадарат свернул в переулок, и говорящий за мёртвых остановился, не рискнув в него углубляться. Здесь можно было говорить, не опасаясь чужих ушей.
Перестав слышать скрип их шагов, колдун обернулся:
— Идёмте воины. Это короткий путь к медовому залу. Там вы получите ссвою награду!
Говорящий за двоих расстегнул лямку рюкзака позволив ему свалиться в снег и толкнул плечом лезвие меча, отчего оно описало дугу и с глухим звуком проникло в истоптанную, снежную наледь:
— Мы не пойдём с тобой демонопоклонник. Та, которой ты служил, повержена. А она была куда сильнее тебя. Осталось получить ответ только на один вопрос: ты выберешь смерть, или договор?
Шадарат оскалился в его глазах полыхнула магия, а по рукам пробежали огни:
— Великую Иноклисс не так проссто убить! Она вечна!
Трёхликий наклонил голову:
— Возможно, но точно не в этом мире.
Колдун словно получив пощёчину отступил назад и прошипел:
— Один мой крик и вся стража сбежится на помощь. Ярл не простит тебе их смертей!
Говорящий за двоих встретился с колдуном взглядом:
— Ты сам отправил нас туда. Ты сам подвёл её и просчитался. Единственный на чью благосклонность ты всё ещё можешь рассчитывать, это ярл. Поэтому мой вопрос всё ещё актуален. Что ты выберешь? Смерть… или договор?
Несколько мгновений тёмный эльф сверлил воителя ненавидящим взглядом, а затем встряхнул руками и свечение в его глазах погасло. Битва здесь и сейчас сулила ему одни неприятности. Он боялся потерять всё чего добивался долгое время. Боялся ходоков, загубивших стольких стражей и воплощённую Иноклисс. Боялся, что даже если победит их, у ярла появятся вопросы, на которые у него не будет ответов.