Пройдя проверку внимательностью, она обнаружила на дне лодки воду с вкраплениями ряски и поняла, что растительность, покрывающая болотистую заводь, сама собой в лодку попасть не могла.
Ей помогли туда попасть.
Царапины от чьих-то когтистых лап обнаружились на обоих бортах посудины, а единственная лавка была украшена мокрым, размытым отпечатком пятипалой лапы.
Сопоставив факты, колдунья поняла, что ей повезло. Неизвестные существа приняли её за погибшую и не стали трогать. Ощупав пояс, она обнаружила поясные сумки нетронутыми и прищурившись поняла, что тот, кто утащил тяжёлый мешок, может вернуться.
Её определённо обобрали, но сделали это не до конца и вернуть добро можно было лишь одни способом — устроить ловушку.
Сила некроманта, это время, фантазия и эмоции. В отличии от магов Серриса никогда не обладала внушительным резервуаром, потому что задерживать внутри себя мёртвую силу, было себе дороже. Некротическая энергия разрушала живую плоть, иссушала мышцы и сгибала спину.
Некромантов было немного, потому что самоучки всех мастей первым делом допускали смертельную ошибку — начинали развивать резервуар питая себя муками и страданиями, страхом и агонией.
Их век был недолог, а аватар ущербен.
Но молодая колдунья была слеплена из иного теста. Её путь к некромантии начался в постели местного мага, не понаслышке знающего азы запрещённых практик. Она не искала дорогу во тьму среди насилия и праха осквернённых могил. Её путь пах пылью старых фолиантов и звучал скрипом рассохшихся страниц. Отражался лживой улыбкой на лице и томными вздохами среди влажных простыней под пыхтение старика мага.
Она добыла чёрную книгу Арландира зарезав престарелого любовника во сне. Сшитый из кожи смертных рас фолиант таил в себе уйму знаний, сокрытых за печатями из тлена и злобы.
Смешно сказать, но его, величайшее из сокровищ колдуньи, не тронули. Оставили болтаться в лёгкой сумке, чей ремешок был до сих пор перекинут через плечо.
Задрав и заткнув за пояс полы балахона, Серриса спустилась в воду. К сожалению, в заводи оказалось слишком глубоко чтобы её перестраховка возымела действие.
Мокрая и избитая она выбралась на берег под кваканье рассерженных лягушек, и в их рассерженном гомоне услышала песню возможностей. Непуганые амфибии чувствовали себя вольготно и вели себя так, будто являлись в этой заводи вершиной пищевой цепочки.
Но они ошибались.
Колдунья потратила некоторое время и поминутно оглядываясь, наловила целый подол земноводных. Выбравшись на землю, она вскрыла каждую из них засапожным ножом, но сделала это таким образом, чтобы ни одно существо не погибло.
Муки стали основой ритуала, а пришпиленные к земле заточенными веточками агонизирующие трупики, чьи вытянутые из тел кишки переплетались с соседними и образовывали круг — материальным якорем.
Порывшись в поясных сумках Серриса достала прядь волос самоубийцы, промокший мешочек с кладбищенской землёй и кусочек челюсти бешеного пса. Каждая из этих вещиц стоила уймы потраченного времени и расставаться с ними было нелегко, но иначе некромантке было не выжить.
В книге Арландира подобный ритуал назывался «Колодцем бездны», и полностью зависел от принесённых некромантом жертв, а также ингредиентов.
Стоит ли говорить, что лягушки были худшей из возможных жертв?
Соорудив «колодец», колдунья попятилась, исчезая в камышах и заходя в воду на такую глубину, что на поверхности оставались одни лишь глаза и мокрые, покрытые ряской волосы, чёрным нимбом расплескавшиеся по мутной воде.
Редкая лесная роща, полная жёлтых листьев и лиственных деревьев, полусонных от скорого сезона холодов, самую малость шумела, огрызаясь шорохами на игривые нападения ветра.
Минуты текли, ветер шумел, а неизвестные не появлялись. В воде было холодно и через некоторое время, когда зубы уже вовсю стучали, некромантка решила выбираться, заодно исказив свои уста руганью.
Ей очень повезло, что она не успела воспроизвести свои мысли вслух. Где-то правее звучно плеснуло и что-то тяжёлое взобралось на оставленную лодку.
— Ква⁈
В сердце у девушки похолодело. Что бы не квакало за частоколом камышей, оно было куда крупнее обычной лягушки и пришло за Серрисой не одно.
— Квавак!
— Ква-Квак!
Столкновение с неведомым обернулось проверкой страхом, но устойчивость к страху у некромантов была выше, чем у кого бы то ни было. Колдунья осталась в воде, хладнокровная и сосредоточенная.