Класс в ответ отрицательно крутит головами.
— Никто не натёр, — констатирует преподаватель, — только ты одна. Ты пользовалась перчатками?
— Да, — говорю я, — но всё равно, у меня были мозоли. Вот, ещё следы остались, видите?
Я показываю ему свою правую ладонь с розовым кружком — следом подживающей потёртости.
— Вообще, это не дело, ученикам Кирин убирать улицы, — говорю я, объясняя своё виденье проблемы, — от перетаскивания носилок болит живот, а от черенков мётл и лопат страдают руки. Думаю, что администрации школы следует скорректировать учебный план, изменив вид занятий. Можно выполнять какие-нибудь поручения пожилых людей, ходить им за лекарствами, читать письма или, помогать с уборкой. Почему обязательно нужно горбатиться на тяжёлых физических работах? Для этого есть специальные люди, которые получают за это зарплату. Мне не понятно, сонсен-ним, зачем нам отнимать у них их кусок хлеба?
— Кто ещё так думает? — помолчав, спрашивает учитель у класса, — Поднимите руки…
— Никто не думает… — подводит итог трёх секунд молчания, учитель, — хорошо, ЮнМи, я освобождаю тебя от сегодняшних занятий и сообщу об этом заведующему воспитательной частью, господину Пак ДонХё. Можешь оставаться здесь, в классе, пока остальные будут проводить занятия. Всем остальным — встаём и идём переодеваться…
Пфф… Ну и ладно! Не хотите, как хотите! — думаю я о своих согрупниках, — раз боитесь, рот раскрыть — идите тогда улицы метите! А я — пойду, посплю, пока вы там мётлами машете.
…
И чего мне вот не спиться? Сижу, гитару мучаю. Вдруг захотелось поиграть… Ностальжи, что ли? Народ ушёл мести улицы, а я остался один. Прошёлся по школе, туда-сюда заглянул — все заняты, все учатся, один я, болтаюсь без дела… Один… Пришёл к себе в комнату с намерением поспать, — попалась на глаза гитара. Вспомнилось вдруг, как там ещё, на той Земле меня парни учили на ней играть. Тогда я был в команде…
Ладно. Это всё ипохондрия. Чёб такого сыграть? Что бы душа сначала развернулась, а потом обратно… завернулась.
Время действия: следующий день. Четверг.
Место действия: школа Кирин. После урока английского языка. Одноклассницы ЮнМи общаются между собой, обсуждая прошедшее занятие.
— Только подумать — девятьсот девяносто девять баллов!
— Ага. Тут даже не мечтаешь о таком, а ей, как будто всё равно…
— И по японскому у неё девятисот девяносто один балл… За первый уровень…
— И на рояле играет как настоящая пианистка…
(некоторое время девочки идут молча рядом, обдумывая увиденное)
— Да кто она вообще такая, эта ЮнМи?! Почему с ней такое? Она что, со звезды прилетела?!
(остановившись, одна из подружек с возмущением оборачивается к другой. Та, в ответ, пожимает плечами.)
— Не знаю, онни… Может, нам стоит с ней… подружиться? Тогда она сможет нас практиковать в английском…
— Думаешь? Больно вид у неё гордый…
— Ей есть чем гордиться…
(подружки молча идут дальше, обдумывая идею)
— Нужно подождать батл, — говорит одна другой, — ты же знаешь ЁСыль…
— Да, ЁСыль… Ты права. Подождём!
(школа Кирин, учительская)
— Невероятно! — эмоционально восклицает учительница английского языка, входя в учительскую, — говорит так, словно всю жизнь прожила в Англии! Совершенно свободное владение языком!
— Это вы сейчас о ком, коллега? — выглядывает в проход между перегородками учитель истории.
— Я говорю о Пак ЮнМи! У неё девятьсот девяносто девять баллов за TOEIC!
— А…а, — пассивно кивает на это историк, — Поздравляю вас. А вот в моём предмете она не очень. Не знает самого элементарного, что, знаете, весьма — огорчительно. Похоже, у девочки таланты лежат исключительно в плоскости языков…
— Что в этом плохого? При всём уважении к вам и вашему предмету, сонбе, английский язык в обществе сейчас востребован гораздо больше, чем история.
— Возможно, вы правы, но не знать, кто такой Сечжон Великий, это, простите меня, просто поразительно.
— Она не знает кто такой Сечжон Великий? — изумлённо округляет глаза на собеседника "англичанка".[11]
— Представьте себе, нет!
— Она что, со звезды прилетела?!
Время действия: два дня спустя
Место действия: школа Кирин
Сижу, дверь сторожу. Картина называется — преступление и наказание. За дверью находится "дисциплинарная комиссия". Про мой отказ следовать учебному плану, учитель доложил заведующему ДонХё, а тот отправил меня сюда, в комиссию. Чтобы она мне мозги вправила. Жду вот, когда позовут. Чё-т только там как-то не спешат приглашать. Наверное, градус раскаянья мой повышают, используя в качестве катализатора процесса ожидание под дверью. Типа, вот ещё пять минут и — вуаля! Она — самораскаявшаяся грешница и даже спасающей душу беседы не пришлось проводить. Какие мы молодцы! Ага, щас… Не на того напали…
11