— И тогда с ней все будет в порядке? — спросила я.
На лице доктора Ли соревновались между собой нейтрально-доброжелательное выражение и что-то менее обнадеживающее.
— Вы же знаете, принцесса, я не могу утверждать этого с абсолютной уверенностью.
— Врачи никогда ничего не обещают? — спросила я.
— Современные врачи нет, — ответил Дойл.
— Зато современных врачей вряд ли казнят, когда они пообещают исцелить принцессу и потерпят неудачу, — заметил Рис. Он подошел к нам с улыбкой, пытаясь ободрить всю нашу мрачную компанию. Галена, который обычно был весел, но не тогда, когда дело касалось нашей маленькой Розы; Холода — самого мрачного мужчину в моей жизни, и Дойла — всегда серьезного. А я только что родила тройню. Так что имела право тоже быть взволнованной.
Доктор Ли посмотрела на Риса так, словно его шутка вовсе не показалась ей забавной.
— Простите?
Он улыбнулся ей.
— Пытаюсь поднять настроение своим партнерам, они себя накручивают.
— Только посмотри на нее, — сказал Гален, указывая на малютку.
— Вспомните, кем я был, — сказал Рис. — Она не умирает. Я бы это увидел. Она не светится так же ярко, как другие, но, тем не менее, вокруг нее нет теней.
Дойл крепче стиснул мою руку и потребовал:
— Поклянись Тьмой, Которая Поглощает Все.
Рис стал очень серьезным.
— Позволь мне поклясться любовью, которою я испытываю к Мерри, нашим детям и к мужчинам в этой палате, мужчинам и женщинам, которые ждут новостей дома, который мы построили. Позволь мне поклясться тем первым истинным счастьем, которое я испытал за последние долгие темные века, наша маленькая Роза не умрет здесь. Она будет расти крепкой и ползать достаточно быстро, чтобы надоедать своему брату.