Он нахмурился.
— О чем ты болтаешь? Все фракции склоняются перед нашим истинным королем.
— Если ты имеешь в виду Тараниса, то он больше не является королем ни Благих, ни кого бы то ни было, — сказала я.
— Ты меня не обманешь своей ложью, — сказал он.
— Таранис был абсолютным правителем своего двора, это правда, и однажды взойдя на престол — это на всю жизнь, а в его случае — навсегда.
— Твои собственные слова доказывают, что ты лжешь, — сказал Трайнер.
— Только по двум причинам можно свергнуть короля Благих, — продолжила я.
Он моргнул, и я могла наблюдать за ходом его мыслей.
— Король является отцом хотя бы одного из твоих отродий, это доказывает, что он не бесплоден.
— Вот же ирония, — сказала я.
Он восстанавливал свое самообладание, пряча страх за придворными манерами, отточенными веками.
— Король Таранис знает, кто ему верен.
Я улыбнулась чуточку шире.
— Возможно, но поскольку он больше не король, его лояльность никак тебе не поможет.
— О чем ты болтаешь, девочка?
Ночные летуны беспрестанно шевелились, и казалось, что потолок и стены дышали и изгибались. Это тревожило даже меня, а ведь они были на моей стороне.
— Ни моим подданным, ни мне ты не нравишься, Tрансер. На твоем месте я бы попыталась с нами сотрудничать.
Он с таким трудом сглотнул, что я это услышала, а затем гораздо мягче спросил: