Она отняла руку от шеи, и я заметила тусклый блеск осколка, который она носила на кожаном шнурке. Это был мой символ. Я взяла ее за руку, она была скользкой от крови. Чтобы призвать меня, нужно было окропить осколок кровью, таковы были правила.
— Хейс, — позвала я.
— Мередит, я молилась — и вот — ты здесь. Ух ты, какая ты огромная. Неужели и правда близнецы, как говорят в новостях?
— Правда. Где ты ранена? — спросила я.
Она похлопала себя рукой по другой стороне тела. На ней был бронежилет, но весь влажный, и когда я попыталась нащупать рану, хлынула свежая кровь. Я поняла, что она свежая, потому что была теплее, чем та, которую остудил ночной воздух.
— Глубоко, — сказала она полным боли голосом, когда я пыталась прощупать рану сквозь ее одежду и обмундирование.
— Что случилось? — спросила я. Не уверена, что Хейс стоит разговаривать, но мне нужно было чем-то занять мысли, лишь бы не думать о том, что она может истечь кровью до смерти, пока я искала рану и соображала, что с ней делать. Верно? Всего несколько месяцев прошло, как я начала отвечать на молитвы, и все еще изучала свои способности. Я верила, что Богиня знает, что делает, но я… насчет себя я не была так уверена.
Я помолилась, нащупав рану. Она была почти с мою ладонь, и из нее кровь била ключом. Было повреждено что-то очень насыщенное кровью. Я изучала в колледже человеческую анатомию, но ни ради собственной жизни, ни жизни Хейс, не могла вспомнить, что за орган был в этой части тела. Я понятия не имела, что было повреждено, но знала точно, что Хейс умрет, если я не смогу ей помочь.