— Ага, не ждёт! — воскликнул Кутейка. — Все войска настороже — мышь близко не подползёт.
— Цыц! — прикрикнул на него Раздайбеда и снова повернулся к Бирюку, — рассказывай дальше.
— Могу и дальше, — отозвался Бирюк. — Жалко мне стало людишек этих…
— Тебе??? — изумился Кутейка.
— А что ж ты думаешь, палач — не человек? Тоже своя трещинка есть. Понял я, что война ваша и в Заболотье пролезет, и болота ей не помеха. Загорятся поля, деревни обмелеют… Короче, хватил Долонея по загривку, да потащил обратно.
— Что ж не дотащил? — с ненавистью спросил Раздайбеда.
— Да тут застряли. Колдун-то, старик-то, который тут жил, заболел…
— Ты его тоже пожалел, — подсказал Потата, ощерясь по-волчьи.
— Оно, конечно, да, — не очень верится… Да только так и было. Пока ходил за колдуном этим, он мне умение своё потихоньку передавал. Дело-то оказалось нехитрое…
— А что с братом царя? — спросил Раздайбеда.
— Да рассорились мы с ним. Он же уйти хотел по-тихому, а я заметил… Разругались вконец, он и говорит: не мешай, мол, мне — я, может, просвещение этим людям несу. Что они в своей деревне видели? Болото это? А так хоть на мир посмотрят… Мне такая злость взяла, что… Короче, свернул ему шею.
Под вечер Бирюка отправили в закут. Он присел в темноте на кадку с огурцами и принялся ждать. В избе загрохотало что-то — скорей всего, подтащили лавку к двери закута. Бирюк усмехнулся. И скривился от боли в разбитых до крови губах. Пощупал языком обломки зубов — колкие как иголки, хоть сейчас шей. Только больно. Бирюк запустил пальцы в бороду, жёсткую и ломкую от запёкшейся крови. Она неприятно захрустела, на грудь посыпались сухие чешуйки.
В закуте холодновато было в одной рубахе. Бирюк обнял себя за плечи и приготовился к долгому ожиданию. Язык нет-нет, да прикасался к острым обломкам зубов, несмотря на все усилия отвлечься.
Наконец всё утихло в избе. Раздайбеда перестал расхаживать из угла в угол, Потата закончил начищать свои побрякушки и натачивать тесак. Выждав ещё час, а то и больше, Бирюк отодвинул доски в полу и открыл лаз. Оттуда повеяло затхлым болотным духом. Склонившись над отверстием, Бирюк пошуровал рукой в углублении слева. Здесь в сухом мху было всё необходимое сейчас: кремень и огниво, лучины. Спустившись в подпол, Бирюк зажёг одну из лучин и пополз наружу. Сначала было сухо, потом локти погрузились в болотную жижу, и пришлось почти плыть в холодной грязи. Больше всего Бирюк опасался намочить кремень и огниво. Если лаз полностью затопило… Что тогда? Выплыть-то он выплывет, а дальше что?
Выбравшись наружу за сараем, Бирюк прислонился к тыну и отдышался. От свежего воздуха заныли осколки зубов. Засопев, Бирюк поднялся, направился к дому и подпёр дверь нарочно припасённым для такого дела батогом. Стараясь передвигаться тихо, Бирюк закрыл окно ставнями и запер их накрепко, прислонил батожки — не выбьешь. Внутри завозились, но это было уже нестрашно. Бирюк поднял кремень и огниво, подпалил избу со всех четырёх сторон и отошёл в сторону.
Дрова занялись, огонь перекинулся на брёвна стен. Дом заполыхал так, что его даже ливень нескоро сумел бы потушить. Но какой же ливень при тумане? Бирюк усмехнулся. Больно уже не было.
Он пополз лазом обратно в закут. Снова сев на кадку с огурцами, Бирюк вдруг понял, что осталось одно слабое место в его задумке. Всё могло пойти прахом из-за маленького недосмотра. Хорошо, что в ухоронке были запасные кремень и огниво. Достав их, Бирюк поджёг угол закута. Разгорится пламя — и никто, никто уже не сможет выбраться из дому даже через лаз.
В избе заметались, забились в дверь, в окно. Раздайбеда что-то приказывал громким голосом, но никто его не слушал из-за визга Кутейки. Дверь закута распахнулась, из дыма показалась голова Раздайбеды:
— Вылезай! Быстро!
Бирюк неторопливо вышел, прикрыл за собой дверь. Куда спешить? Его схватили за рубаху — ткань затрещала — и выволокли к столу, к свету лучины.
— Кто это сделал?
— Откуда ж мне знать? — пожал плечами Бирюк. — Мне не докладывали.
Посмотрев на его грязную одежду, Раздайбеда глухо застонал.
— Наколдуй что-нибудь! — закричал Кутейка. — Затуши огонь!
— Я ведь говорил: над людьми только колдую.
— Что, совсем ничего сделать не можешь? — жёстко спросил Раздайбеда.
— Отчего ж не могу? Могу.
— Ну так делай! — закричал Засоня.