После этой обличительной речи Тристан поспешно убрал руки с горла Алека и резко встал.
- Я ненавижу убийц, - с прохладой в голосе и тоской во взгляде выдохнул Палач, - И моя главная трагедия заключается в том, что я сам убийца. Я ненавижу себя всеми фибрами своей души. И каждый день я живу с этим. Но есть те, кого я ненавижу сильнее. Я готов разорвать голыми руками тех, кто укрывает преступников, вызывая в ответ волны насилия… Поэтому не подходи ко мне больше, Александр. Клянусь, если я еще раз увижу тебя рядом, я не выдержу… Я сломаю тебе позвоночник.
Тристан медленно вышел из палаты, в своей манере аккуратно и вежливо прикрывая дверь с виду обычными и слабыми человеческими руками.
Он покинул медицинский блок, оставляя позади себя лишь пепел.
Алек выгорел. Разбитое сердце оборотня изранило своими осколками все его внутренности.
От Александра за минуту осталась одна оболочка.
Было так больно, что хотелось задохнуться. Наверное, слова Тристана были справедливы, но от этого не становилось легче.
Палач не зря получил имя демона.
Только демоны дают надежду, чтобы потом вырвать ее из рук, когда желаемое близко-близко…
Алек бы заплакал, если бы стало лучше. Но слезами горю не поможешь…
Александру не поможешь ничем…
========== Глава 6 ==========
You’re just like me, you’re out your mind
Ты такой же, как и я, ты не в своём уме,
I know it’s strange, we’re both the crazy kind
Я знаю, это странно, мы оба сумасшедшие.
You’re tellin’ me that I’m insane
Ты говоришь мне, что я ненормальный.
Boy, don’t pretend that you don’t love the pain
Парень, не делай вид, что тебе не нравится боль.
Ava Max - Sweet but Psycho
В первый раз Алек был недоволен своей регенерацией. Сейчас бы валялся с пробитой головой и бед не знал…
Но трещина срослась, и оборотня отправили на поздний ужин.
Он шел на автомате, просто потому, что так надо.
Его качало, а в голове заполошно билось:
- Ты убил Викторию… Ты убил Викторию…
Нет, он не убивал ее! Он хотел спасти… Все было ради нее.
Алек хотел, чтобы она жила и была счастлива.
Но сердце стонало. Тристан был прав, прав во всем…
Если бы Александр сообщил властям об ее преступлении, волчицу бы судили. Никто бы не убил Вики. Потому что уничтожали только тех, кого находили в компрометирующей ситуации - на месте преступления или недалеко от него.
Виктория была бы жива…
Алек, шатаясь, добрел до столовой и грузно опустился на стул.
Зачем он сюда пришел? Ему и крошка сейчас в горло не полезет.
Все оборотни уже разошлись, только несколько Палачей сидели за столами.
Видимо, последним, вообще, жилось свободней. Оборотней коллективно уводили из столовой надзиратели, а этим был позволен спокойный прием пищи. Их никто не торопил.
Хотя Алека тоже никто не остановил, пока он передвигался по корпусам без сопровождения.
Это была очень странная тюрьма.
Тристана ожидаемо среди Палачей не было.
Александр опустил голову и сгорбился.
Так он и сидел, мрачный и опустошенный, пока один из Палачей не окликнул его.
- Эй, волк! - крикнул мужчина.
Кажется, Алек видел его… Щуплый, с неприятной улыбкой и шрамом на левой щеке. Но вместе они не работали.
Александр опустил голову еще ниже.
Но Палачи не отставали. Они поднялись из-за стола и направились к нему.
Алек агрессивно ощерился.
Палачи лишь рассмеялись. Их было трое, а оборотень сидел один.
- Не слишком миловидный, но сойдет, - произнес тот же мужчина со шрамом.
Другой Палач, мускулистый, преклонного возраста, с седыми волосами на висках, перебил своего товарища:
- Да кому эта миловидность нужна? Посмотри, какие ровные черты! Породистый! Я таких с первого взгляда вижу!
Третий Палач, высокий и крупный, с лишним жирком на боках, издевательски хмыкнул:
- Ты прости уж. Не часто можно встретить оборотней, разгуливающих в одиночку. Считай, что тебе не повезло.
Как только Алек услышал эти слова, вся апатия оставила его. Видимо, воля к жизни оказалась сильнее.
Оборотень сорвался с места, но куда там! Его успели схватить за ногу.
Алек упал, но сумел вывернуться, от всех души ударяя человека пяткой по лбу. Мужчина отлетел, но оставалось еще двое.
Александр сражался, как лев. Оттолкнул Палача с неприятной улыбкой, жирному отвесил поджопник… Но так как Алек вертелся, будто юла, он не мог вырубить противников. Так, только едва-едва преграждал им путь…
На мощные удары не хватало времени! Палачи были сильны, а за его спиной никого не стояло.
В конце концов, оборотня сумели повалить. Один из Палачей начал снимать с него штаны, и Алек обессиленно зарычал.
Нет уж! Он лучше превратится, и его башка взлетит в воздух, чем произойдет это!
Александр не позволит им себя тронуть!
Оборотень перевернулся на спину, вцепляясь своими человеческими, но все же острыми зубами в руку пожилого Палача. Тот завизжал, будто ему было пять, и ударил Алека по лицу.
Палачи принялись стягивать с него штаны с утроенной силой. Александр раздавал пинки направо и налево.
Их возню прекратил глухой стук от соприкосновения подноса со столом.
Куча на полу дружно обернулась на звук.
На половине Палачей вальяжно расселся Тристан, с аппетитом поедая гречку. Он выглядел незаинтересованно, будто в упор не замечал творившегося перед его носом.
Палачи с испугом посмотрели на мужчину, словно ожидая, что он встанет и отвернет им головы.
Но Тристан лишь вскинул брови и ровно произнес:
- Да вы продолжайте. Вы мне не мешаете.
Каша его интересовала гораздо сильнее, чем возня на полу.
Грудь Алека обожгло болью. Но хрен ему! Он выберется и без его помощи, черт возьми!
Александр врезал одному из Палачей по носу и рванул отсюда подальше. Но его снова повалили. Да еще и придавили мощным телом!
Штаны стянули вместе с бельем. Голая задница Алека была выставлена на всеобщее обозрение.
Палачи заулюлюкали.
Александр зажмурился и заскулил от отчаяния. Его тело дрогнуло, он почувствовал, что зверь вырывается на волю…
О Боже! Алек сейчас рванет!
Но как только огонь пробежал по его венам, послышался скрип отодвигаемого стула.
Палачи остолбенели. Александр повернул голову и заметил, что Тристан встал.
Миг - Палач схватил со стола поднос и в ярости кинул его прямиком в окно зала. Греча разлетелась в разные стороны, а стекло разбилось, осыпая все помещение осколками.
Тристан будто не заметил, что он пробил окно подносом. Единственное, что выдавало его волнение, - это тяжелое дыхание и сгорбленные плечи.
Палач потрогал свое горло, словно ему что-то мешало, а потом он выпрямился, так резко, что послышался хруст. В глазах мужчины появились смешинки, а его губы растянулись в улыбке, больше похожей на предсмертный, судорожный оскал. Разумеется, весело никому не стало.