- Знала бы ты, как сама меня волнуешь, - хрипло отзывается муж, хотя в его руке возникает энергия противоположной направленности. А уж щиты Грион способен создавать виртуозно. - Давай проверим, у кого волнения больше, Ви?
Мне кажется, или противостояние начинает его заводить? Чистой воды провокация, к тому же, плохо замаскированная. Я поджимаю губы, ожидая, когда запал Гри пропадет и мы продолжим разговор в более спокойном русле. Но образующийся в руке мужа щит даже не думает исчезать. У тебя нет шансов, милый - я сломаю его, как скорлупку от яйца. Ты сильный маг. Только не знаешь, кем на самом деле является твоя жена.
- Разнесем лечебницу в щепки, - флегматично замечаю я, начиная сворачивать свой клубок материи.
- Жалко других больных? - почему-то улыбается Грион. - Тебе все еще не чуждо сострадание.
Я пожимаю плечами:
- Просто ты уйдешь, а меня снова напичкают успокоительными. Не хотелось бы чувствовать себя проснувшейся в луже собственных нечистот, знаешь ли.
Гри морщится - так ему и надо. Пусть знает, что здесь не курорт. Решил поймать меня на слабо - я не стану подставлять щеку для удара.
- Ну а как насчет проверки местного масштаба? - он срывается с места, подходя почти вплотную и опускаясь на колени передо мной. Почти так же, как тогда, когда просил руки. Глупое воспоминание...
- О чем ты? - дежурно интересуюсь я, когда сила практически полностью впитывается в тело.
- Ты покажешь мне, на что теперь способна, - с готовностью объясняет Грион, - а я попробую выставить против этого щит.
Какой же ты дурачок, милый. Не работали никогда твои щиты. Никогда ты не мог от меня закрыться. Потому что, однажды подарив душу, ты навсегда оставил для меня дорогу к ней. Спорим? Рука с остатками энергии разрушения послушна приказам разума: она медленно опускается, соскальзывая со стола, и движется по направлению к щеке Гриона. Все это время я смотрю в его глаза, готовая ощутить малейшие изменения эмоционального фона. Меня прежде всего интересует страх - это главный признак того, что магу напротив станет известна степень моей готовности в нанесении ему вреда. Но Грион не шевелится, застыв подобно каменной статуе, и продолжает открыто смотреть на меня в ответ. Даже ради приличия не пытается сотворить щит - он передо мной сейчас, как открытая книга. И, кажется, получает мазохистское удовольствие от того, что я могу с ним сделать. Могу, но не стану. Рука замирает в сантиметре от кожи, и небольшое промедление позволяет силе полностью вернуться обратно в мое тело. Я научилась безупречному контролю. Я не просто так изображаю здесь тихого психа. И теперь моя рука не принесет Гриону абсолютно никакого вреда. Я еле заметно улыбаюсь, когда движение кисти возобновляется, а ладонь опускается на щеку бывшего мужа.
- Ты слишком красивый, чтобы причинять тебе вред ради научного интереса, - откровенно признаюсь я, ощущая, как покалывает кожу от соприкосновения с недельной небритостью Гриона.
- Ви... - только и может ответить мне он, на длящееся вечность мгновение прикрывая глаза. Я знаю, что он сейчас испытывает. Примерно то же, что и я. Черт возьми, я целый год не дотрагивалась до мужа...
- Почему ты стал отращивать бороду, Грион? - задаю я первый пришедший в голову вопрос, потому что муж открывает глаза с расширившимися зрачками, и я буду не я, если в это самое мгновение он не размышляет над тем, сколько горизонтальных и вертикальных поверхностей присутствует в этой комнате.
- Потому что некому дотрагиваться до меня так, как это делаешь ты, - тихо шепчет муж, перехватывая мою ладонь и прикладывая ее к своим губам. От неожиданного поцелуя меня пробирает дрожь - от кончиков пальцев до корней волос. И во взгляде Гриона я вижу плохо скрываемое торжество.
- Я так и знал, Ви, - бережно отпуская мою руку и поднимаясь на ноги, говорит он со скользящими в голосе нотками довольства.
Черт. Кажется, я все-таки попала...но, конечно, не сдамся ни за что.
Я не отвечаю на выпад Гриона. Он тоже допустил ошибку, обнажив свои эмоции. Неужели хранил все это время верность? Не верится, честно говоря. Впрочем, какая может быть верность бывшей жене. Я смотрю на мужа и жду, когда же он перейдет к сути разговора. Красивый человеческий сосуд - вот кем для меня является Гри теперь. А чувство прекрасного никому не чуждо. Зачем же портить произведение искусства? Пусть оседает в чьей-нибудь коллекции.
- После того, как Аврелий закончил с похоронами, он занялся делом Ангела вплотную, - поняв, что от меня уже не дождаться реакции, сухо продолжает Грион. - Надо ли повторять, каким образом он вышел на тебя?
- Таким же, как и на всех остальных, - я пожимаю плечами: что удивительного в общеизвестных фактах?
- Надо ли объяснять, что именно его в тебе заинтересовало? - склоняет голову Грион, вернувшись на место у противоположной стены и теперь используя ее в качестве опоры. Из глаз, почему-то, пропадает огонек: он словно подводит меня к финальной черте, зайдя за которую, рискуешь уже не вернуться обратно.
- Знакомое имя? - предполагаю я, хотя прекрасно знаю, в чем заключается ответ на вопрос.
- Попробуй еще раз, - великодушно разрешает Грион, но я не играю в угадайку. Просьба остается без ответа, и Грион, странно-спокойно реагируя на мое молчание, озвучивает то, что я и так знала. - Тот факт, что ты осталась в живых.
Такое ощущение, что сейчас ведется аудиопротокол. Но тогда вряд ли муж позволил бы себе демонстрацию нежностей. Это я являюсь пациенткой лечебницы для душевнобольных. Это мне простительно такое поведение.
- Да, это и правда удивительно, - не могу не согласиться я. Честно говоря, разговор начинает утомлять. А Грион не торопится перейти к основному блюду.
- А также тот факт, что в свое время ты вылечила Гарда от тяжелого заболевания.
- Грион, ты снова меня волнуешь, - устало выдыхаю я, намекая, что пора бы закончить с любезностями. Я работала целителем десять лет, через мои руки прошли тысячи пациентов. Я на глаз могла определить наличие заболевания и степень поражения организма... Аврелий просто был одним из многих. - Переходи к сути. Мне пора принимать лекарства. И завтракать. И на прогулку.
И вообще выметайся отсюда, уже про себя добавляю я. Так не раскалывают преступников. Твои замашки из органов правопорядка тут не пройдут.
- Хорошо, - кивает собеседник, враз становясь сухим исполнителем чужой воли. Такой Грион для меня привычнее: руки не чешутся навредить, поскольку все-таки в наличии общее прошлое, но и лишних вопросов больше не возникает, поскольку теперь я совершенно точно имею дело с представителем закона. - Аврелий ознакомился с деталями твоего дела лично. Он видел причину, по которой ты оказалась в тюрьме, а затем... - Гри медлит, словно вспоминает некоторые детали нынешнего существования, которыми я совсем недавно имела удовольствие с ним поделиться, - здесь. И вынес решение о пересмотре дела.
- На каком основании? - кажется, я понимаю, к чему муж так долго клонит. И мне совсем-совсем не нравятся выводы, которые можно сделать, судя по изначальной информации.
- Твое безупречное поведение до нападения Ангела. Показания свидетелей. Соседей. Коллег по работе. Мои, - добавляет Грион, глядя в упор.
Рассчитывает, что я проникнусь значимостью момента? Гри, ты такой наивный.
- Я убила человека.
- Фактически Фредерик жив. Кома объясняется отсутствием мыслительной деятельности.
- Вы держите в стазисе растение, - возражаю я. - Мозг давно погиб.
- Мы не теряем надежды, - качает головой Грион.
- Это ваше право.
- Аврелий тоже им воспользовался, - возвращается к теме разговора муж.
- Каким образом?
- Он считает, что улик по делу недостаточно. И требует твоего полного освидетельствования.
- О чем ты? - и вот тут я уже не скрываю непонимания.