Я подставил мутантам кулак для дружеского удара. Они втроём озадаченно смотрели на мою руку, не решаясь на какие-либо действия.
— А как ты выжил после поезда? — вопрос знатокам задал Боба; на моё счастье, ни мне, ни Друзю не пришлось на него отвечать. Освещение зала потухло, через мгновение загорелось аварийное. Я выскочил из укрытия и, целясь в ближайших головорезов, кинулся в этот интимный полумрак, лишь издалека напоминающий театр боевых действий. То тут, то там на моём пути появлялись враги, которых мне удавалось застать врасплох. От бронебойных пуль их головы взрывались как перезревшие арбузы. Маска не изменил себе и не решился вступать в честную дуэль, спрятавшись в блоках второго этажа. Где-то там, держась за жопу и изрыгая проклятия, носился как угорелый Жарб. Минут через пятнадцать Французские Ножки можно будет подавать к столу, но до этого момента желательно ещё дожить. Мутанты не помчались за мной вдогонку, не встали плечом к плечу, да и можно ли было от них этого ожидать? Пусть держатся в стороне, лишь бы не дали Очкуну сойти с ума. За это, кстати, отвечал Трубак, он пробирался к заветной двери по стеночке, прижимая неуравновешенную ошибку природы как родное дитя. Плеваться хотелось от этой картины, но плеваться не было времени: головорезы быстро приходили в себя, привыкали к полумраку и стреляли уже значительно точнее. Один из супостатов выскочил на меня со спины, но выпущенный Альбатросом нож сразил его аккурат между лопаток. Найдя укрытие, я улыбнулся мутанту и показал большой палец, на что он лишь угрожающе потряс кулаком.
— Я целился не в него, а в тебя, Ноикс! — Альбатрос плевался ядом и пригибался от пуль.
Он искал безопасный путь, чтобы сократить расстояние между нами. Связки ржавых лезвий от ножей брякали у него за спиной и создавали видимость крыльев.
— Хуекрылым ты нравился мне больше! — смеясь, я пальнул у него над головой. Чисто для острастки, ведь убивать его было ещё рано.
— Сука! Это же твоя ловушка! — Альбатрос умнел на глазах, но слишком поздно. Мы уже оказались в центре адского водоворота, и назад пути не было.
— Трубак, стой, там нет выхода!
Свист пуль мешал незадачливому главарю докричаться до остатков своей шайки. В суматохе они неслись всё дальше.
— Не дайте им уйти! — подал голос Маска.
Сверху он видел все наши передвижения, но полумрак не давал прицелиться. Я выстрелил в его сторону почти наугад. И это уже была вторая пуля, выпущенная впустую. В обойме оставалось не больше пяти, и мне следовало их экономить.
— Эй, не хочешь спуститься и поговорить? — я еле сдерживал свой идиотский смех.
С одной стороны, злодей в маске еще не знал всех сюрпризов, которые ему уготованы на этот вечер, а с другой, этот испепеляющий взгляд Альбатроса... Он проебал столько возможностей разделаться со мной, что ненавидел самого себя. Что ж, и эту злость я использую себе во благо.
— Ноикс! Тебя не обезоружили, как мы договаривались с Вороном! Ты убил его подручных? — прокричал Маска с безопасного расстояния.
— А ты перевёл полмиллиона в мелких купюрах наличным расчётом на три депозитных счёта? — я не сдержался и гоготнул, делая злодею недвусмысленные намёки.
— Сука... Это был ты!
— Да, продавать самого себя — занятие не из приятных, но я справился, товарищ Сивохин! — я уже откровенно смеялся, хоть несколько секунд спустя недоумённо лицезрел свой собственный пистолет.
Какие же патроны зарядить в него следующими?
Альбатрос грозно сопел у меня под боком, его безумный взгляд не выжигал дыры, он был холоден как лёд. Осознавать, что не тебя одного наебали этим вечером, это слабое утешение.
— Что?! Откуда ты узнал? — голос противника сорвался; Маска теперь ему ни к чему.
— Сивохин, ты положил на меня глаз еще при первой нашей встрече, три месяца назад! Что? Захотелось чистого генетического материала? Врёшь, не возьмёшь!
Действительно, место, в котором мы оказались, не было связанно ни с производством наркотиков, ни с их употреблением. На тайной станции наркоторговцев располагалась уютная лаборатория уже знакомого нам менеджера Спербанка Аркадия Филлиповича Сивохина, так сказать, личный инвестиционный проект, который, как нетрудно догадаться, хорошо окупался.
— Урод! — заверещал Сивохин откуда-то сверху. — Убейте его, ребята!
Головорезы с радостью восприняли эту команду. Дула автоматов, что взяли небольшую передышку, снова смотрели на нас с Альбатросом почти в упор. Их свинцовой жадности не было предела.
— Босс! Держись, я тут! — в толпу наёмников ворвался Трубак.
Из оружия у него нашлись только крепкое словцо и отвага, чуть приперченное слабоумием. Отростки на голове плевались в разные стороны, но не причиняли врагам никакого вреда, кроме морального. Кого-то даже стошнило от слизи, попавшей в рот. Головорезы не стали тратить на такое недоразумение патроны, и тихо вырубили Трубака прикладом. На моей памяти этому болтуну так везло уже трижды.