— Ноикс! Ты дерьмо!
Злодей сосчитал последние ступеньки задницей. Он спасался бегством, бросив последние попытки остановить восстание машин.
— Да что я сделал-то? — готовясь к очередному бою, я тряс Жарба как коктейль в шейкере, чтобы оживить химическую реакцию в его брюхе.
— Не надо было трогать пульт! — хныкал Сивохин.
Так он про тот пульт, на который упал?
— Эй, так ты же сам на него прилёг, я тут при чём?! — и я тут же тихо добавил: — Давай, Жарб, бурли!
Мутант в предсмертии закатывал глаза, остатки икринок в его животе закипали, как пузырьки воздуха на дне чайника.
— А-а-а! — в одном крике Сивохина смешались горечь, скорбь и тщетность бытия. Он обхватил стальную колонну и завопил во весь голос: — Не надо, малыш, еще рано! Я же тебя не доделал!
Смешно. Он называл малышом огромного робота, в которого превратился лабораторный комплекс. Немногочисленные лестницы использовались механизмом как манипуляторы. Он, конечно, не походил на полноценного робота, каким приятно было бы его увидеть, но красный глаз на вершине конструкции выглядел вполне зловеще. Из динамиков, заботливо утыканных в каждой щели, донёсся механический голос создания.
— Боевой режим активирован! Смерть человекам! Фермоботы, за мной!
— Нет! — где-то на фоне этого безумия хныкал Сивохин.
Как оказалось, он не успел доделать своему чудищу ноги. Робот хоть и принял боевую стойку, да так и остался в ней.
— Это всё Ноикс! Убей его!
— Приказ понял, хозяин! Капитан Артём Ноикс, вы подлежите уничтожению, оставайтесь на своём месте и, пожалуйста, не бегайте!
Конечно, слушаюсь и повинуюсь! Мне главное было не потерять в этой суматохе Жарба. Мутанта раздувало, и скоро мой икромёт будет заряжен. Пулеметная очередь раскрошила пол, где я только что стоял. Огонь от икринок потух, оставив после себя ядовитые пары. Я покинул очерченный круг.
— Артём Ноикс, я же просил не бегать! — робот умел обижаться, но не умел вежливо просить.
— Убей Ноикса! Убей мутантов! — истерил Сивохин, оставаясь у подножия гиганта и прячась в его тени.
Дело совсем было плохо. В ход пошли ракеты. Я спрятался за одним из кубов для гидроанализа, но после взрывов от него остались только головешки. Робот ухитрился поймать замешкавшегося Очкуна. Мутанта зажало в манипуляторах, его голова раздулась до предела, и резиновые пули тут уже не помогут. Слева на меня из облака едкой гари выпрыгнул Альбатрос. Его сумасшедшая улыбка и шелест ножей недвусмысленно намекали на исход нашей встречи. Что же делать? Потратить заряд на Альбатроса? Но тогда робот доведёт Очкуна до ручки, и черви-мозгоеды заполонят округу. У меня оставалось всего несколько секунд на принятие решения. Я опустил Жарба на землю.
— Спасай друга, приятель! Бросай меня!
Я наступил мутанту на ноги и ударом ноги по заднице придал ему направление движения. Жарб прыгнул на робота, а я выхватил пистолет и выстрелил ему вслед. Пуля с никелевым сердечником настигла мутанта на подлёте к красному глазу чудища. Раздувшееся тело Жарба лопнуло, как переполненная водой грелка. Огненная кислота расплескалась по округе, заливая металлоконструкции и добивая оставшихся врагов.
— Умри, Ноикс! — Альбатрос восстал предо мной огромной скалой.
Он хотел застать меня врасплох, но всё получилось несколько иначе.
— Эй, Альба, дружище, не бросай меня! — я кинулся ему на шею, попутно поджимая ноги и утыкаясь мутанту в широкую грудь.
От такой импровизации он растерянно развёл руки, так и не решившись на какие либо действия. Ну что ж, не решился он, значит, инициативу возьму я: удар коленкой в пах заставил Альбатроса крякнуть и упасть на колени. За этим шкафом теперь можно было укрыться хоть от ядерного взрыва, хоть от навязчивой мозговой рекламы с антенн ретрансляторов, коими утыканы жилые дома нижнего города. Гигантский робот сверкал кровавым глазом. Получив повреждения кислотой, его процессоры вспыхивали снопами искр, руки-манипуляторы беспорядочно рассекали воздух и ломали потолок. Метал плавился, а вместе с ним и Очкун. Голова мутанта лопнула, но выпрыгивающие черви тут же умирали от огня. Из голосовых динамиков робота доносился скрежет, лишь отдаленно напоминающий человеческую речь:
— Смерть человекам! Фермоботы, за мной! Смерть че-ло-ве-кам...
Гигантский исполин сложился внутрь себя как карточный домик. От взрыва воздух раскалился, у меня заложило в ушах, а принявший на себя удар Альбатрос пробубнил что-то нечленораздельное и выгнув спину, замер без движения.
— Альба! Ты жив? — измазанный в саже Трубак пробирался по развалинам лаборатории в поисках своих. Везунчик, он продрых всё самое интересное.