— Никак нет, товарищ майор! — грустный рассказ подхватил и я. — По району каждый день ведутся оперативные работы, на этой неделе устранены: два притона, три банды с первого уровня канализации и с десяток опасных мутантов выше двенадцатой степени. Третье звено делает все возможное, чтобы спасти столицу!
— Возможное или не возможное, это буду решать только я, Ноикс! — майор снова избивал стол. — Где результаты вашей работы?! Я от тебя только и слышу, что ты дрочишь в туалете!
Вот зараза! Обожаю нашего майора, у этого человека талант по назначению виновных: уйти от разъеба невозможно ни при каких обстоятельствах.
— Я подавал рапорт сегодня утром, товарищ майор...
— В жопу твой рапорт! Город в опасности! Ты встречался со своим осведомителем? — майор фыркнул, оценив мой внешний вид. — Вижу, встречался! Что стало известно?
— Все как обычно, — я понизил голос. Не любил я рассказывать о ходе своих операций раньше времени. — Есть подозрение, что в наш главный банк хочет проникнуть мутант, некто Альбатрос.
Я показал майору фотокарточку из уголовного дела.
— Фу, какая гнусная рожа! — он с омерзением откинул ее в сторону.
Альбатрос — это мутант четырнадцатого уровня, и вид у него был соответствующий. Длинная толстая шея, огромный прямой нос, сращенный с нижней губой, глаза навыкате. На голове торчащая копна то ли волос, то ли перьев. Взгляд злобный, шизофреничный, не женат.
— Ха! Но мудак-то знакомый, он у нас по какому делу проходил?
Майор тёр подбородок, я пожал плечами.
— Была пара. Маньяк, убийца. Отметился тем, что делал себе крылья из органов убитых людей.
— А! Хуекрылый! Помню-помню, — майор понимающе закивал. — Зачем этому отморозку лезть в наш банк? Он хочет лишить нас будущего? Да нет... там же охрана до зубов, они, если что, нашим парням запросто наваляют будь здоров, про мутантов и говорить нечего!
— Ну, охрану можно и подкупить, если что, не велика проблема. А вот что он оттуда хочет унести, действительно хороший вопрос.
— Что значит подкупить? — вдруг оживился майор. — Ты хочешь сказать, в банке может работать их, кхм... человек?
— Я не исключаю эту возможность, надо съездить и самому проверить.
— Хорошо, когда собираешься?
Майор наливал второй стакан. Он приободрялся, когда выгонял меня на улицу. Его грели мысли, что там я кончусь быстрее.
— Я думаю, прямо сегодня, как раз и повод есть! — я подбросил флакон со спермой в руке.
— Отлично! Займись этим. Эй, постой, как это есть повод? Ты что, не сдаешь её? Эй, Ноикс, а ну вернись!
Я вовремя юркнул в дверь и только краем уха слышал возмущения майора. С этим было покончено. Оставалось подождать Мишку в служебной машине и рвануть в гости к нашим ненасытным банкирам.
Следственные мероприятия по поиску и назначению подозреваемых у нас с Мишкой начались с лицезрения не самых приятных действий. В фойе главного спербанка столицы сотворилась чертовщина, стоило нам перешагнуть порог этого до ужаса гостеприимного дома.
— Во попали... — Миха смотрел на разыгрывающееся перед нами шоу с нарастающим безумием в глазах.
Двухметровый шкаф с квадратными габаритами в плечах спрятался за колонной как ребенок, оставив меня в гордом одиночестве. Менеджеры терпеливо ждали нас у ресепшена, но останавливать действо не спешили. Я разделял мнение напарника, но по старшинству не мог уйти с поля боя, поэтому подпёр колонну плечом и получал наслаждение. Ну, по крайней мере, честно пытался.
А разворачивался перед нами целый спектакль. Налетевшие со всех сторон люди в костюмах сперматозоидов и яйцеклеток кружились в бальных танцах. Молодые девушки и ребята озорно нам подмигивали, а из колонок над головами разливалась задорная музыка. Слова песни были несложными и скатывались до уровня школьных уроков по секс-воспитанию.
— Эй, Ноикс, это что? — шептал Мишка из-за колонны.
— Ну, я так думаю, это мюзикл, — да уж, театрал из меня ещё тот, но если честно, на брутальный метал-концерт это действо вообще не походило, а ничего другого я и не знал. — Ого, ребята подготовились!
Мне пришлось даже немного отступить. В танцах все больше преобладала акробатика, да и кольцо сперматозоидов сжималось вокруг нас все сильнее. В музыке появились агрессия и некоторые минорные нотки. Грозные предупреждения о пагубном влиянии окружающего мира, неизбежные мутации великой ДНК и бла-бла-бла.
На самой грустной ноте освещение потухло, и мы с Мишкой рефлекторно потянулись к пистолетам. Прожектор с балкона осветил центр площади, и в круг света вошёл мальчик в костюме мутанта. У него торчали в разные стороны с десяток маленьких ручек и ножек, а сам малец затянул заунывным голосом грустную песню о никчемности своего существования. Мишка снова зашептал: