— Ну и что дальше? — Раф охрип.
Он семенил у меня за спиной, держа оторванную руку как младенца. А учитывая, что мне удалось спасти не кисть и даже не скромное предплечье, а полноценную конечность со всеми вытекающими, Рафу пришлось держать её крепко и обеими руками.
— Ну мы пили, отдыхали, смеялись, — не найдя ничего вкусного, я упал в шезлонг и закрыл глаза рукой. — Чёртово освещение, а чё тут так ярко?
— Это наше стандартное освещение, тут полумрак, Артём! Не отвлекайся! — Раф бесцеремонно дернул меня за плечо.
— А, ну, короче, девочки, алкоголь, музыка…
— Да я понял! Как Миша погиб?! — Раф уже кричал. — И где от него всё остальное???
— Ну, мы валялись в грязи, а потом он с какого-то хуя понес меня на ту крышу, — отходняк — дело серьезное, особенно в области поведения; хотелось въебать Рафу меж глаз за все эти расспросы.
— Что было на крыше?
— Да я не помню, пиздели мы с ним о чем-то, на звезды глазели, а потом он вдруг схватился за сердце… — ещё чуть-чуть, и за сердце схвачусь я: мне срочно надо было догнаться или быстро лечь спать. Но, судя по выражению морды Рафа, спать он мне не даст. — Лучше налей мне чего-нибудь, дружище, а то я тоже склею ласты…
— Ты просто невыносим! — Раф рычал, осторожно подбирая каждое слово, он наконец отложил Мишкину руку и рыскал по шкафам и полкам своей летней кухни. — Ты давай не замолкай! Что там было дальше? Почему от него осталась одна рука? Он угодил на вентилятор, что ли?
— Да не, — я улыбался и ерзал в шезлонге, ища удобную позу. После произошедшего сильно болела спина. — Он свалился с крыши, прямо на асфальт, прикинь, весь всмятку! А крови с него вытекло, как с заколотой свиньи!
— Ага! Ты говоришь, он схватился за сердце перед этим? — Раф поднес мне графин с темно-лиловой настойкой, и я жадно потянул голову на запах. — Налью, когда всё мне расскажешь!
— Изверг! Пытатель! — я с обреченным вздохом завалился набок. — Да я еле втащил его тушу в багажник машины! Ты бы видел это, Рафик! Этот бугай даже не влез туда полностью! И я не смог закрыть багажник…
Мой взор туманился, а язык заплетался. Раф откупорил графин с выпивкой и провёл перед моим носом:
— Дальше!
— Хотя бы глоточек…
Раф нехотя исполнил мою мольбу. На самом донышке самого маленького стаканчика, который только сумел изобрести изощренный на пытки человеческий разум. Не зря майор использовал для этих целей старый добрый гранёный. Однажды он на полном серьёзе рассказал, что благодаря граням водка попадает в рот по особенной траектории, что улучшает вкус. Я не стал разрушать его мнение тем фактом, что внутри стакан совершенно гладкий.
— Что было дальше? — Раф нетерпеливо ждал, пока я просмакую те скудные капли и продолжу своё повествование.
— Да ни хрена не было дальше, багажник я так и не закрыл, повёз его по колдоёбинам, избегая людных мест, ну ты же понимаешь, я же не мог по нормальным дорогам. Я, конечно, пьяный в доску, но я же не тупой как доска…
В ответ Раф лишь недовольно фыркнул:
— Ты его на этих колдобинах растерял?
Моё лицо снова растянулось в пьяной улыбке, я хотел рассмеяться, но вместо этого проблевался прямо Рафу на штанину.
— Ебанный в рот! Да это были дикие животные, я не сразу заметил, что потерял его по дороге! Тьфу, убери эту гадость!
Раф дал мне отхлебнуть воды из стакана.
— Убери это поило, дай мне горячительного!
— Нет, Артём, тебе сегодня уже хватит! — Раф, негодуя, нарезал вокруг меня круги. — Может быть, остатки его тела еще лежат где-то на улице? Может быть, его ещё не обглодали?
— Не, я точно проверил. Были остатки, но чтобы никто не обнаружил, я облил их бензином и поджег! Правда я умный?
— Да ты!.. — Раф позеленел от злости пуще обычного и сжал кулаки. — Да ты… идиот!
— Дожили… — не веря собственным ушам, я съехал с шезлонга на газон, смотря на друга обиженным детским взглядом. — И ты туда же? И всё я, по-вашему, делаю не так! Критиканов развелось, хоть отстреливай!
После нескольких неудачных попыток принять вертикальное положение я махнул рукой и свернулся у шезлонга калачиком. Горизонтальное положение не настолько плохо, как могло показаться.
— Не смей спать! — взвизгнул Раф, поднимая меня на ноги. — Ты даже не представляешь, что произошло!
— Как, ик, не представляю? — ноги отчаянно не желали напрягаться, поэтому мой зад незаметно искал опору. — Завтра же он уже будет готов! И мы опять пойдём доблестно уничтожать улицы, ведь так?