«Итак, у женщины не будет детей, если мужчина виноват в бесплодии или если оба способны к зачатию, но не подходят друг другу, потому, что семенной выброс происходит у них не одновременно или различен. Тогда остается очевидным только следующее объяснение. Если действительно женщина участвует в зачатии, тогда нужно совпадение моментов. В случае, если мужчина достигает быстрее цели, а женщина вот-вот – у женщин это происходит медленнее – то это является препятствием к зачатию» (10, с.460)… «Часто женщины не замечают, как беременеют, т. к. не думали, что могут забеременеть, потому что они не чувствовали своего выброса. Несмотря на это, выброс семени у них произошел и они забеременели, т. к. произошло слияние мужского и женского начала» (10, с.462).
Констатация того, что часто женщины могут даже не замечать своего выброса, подтверждает предположение, что Аристотель не имел в виду смазку. По-видимому, дочери Афродиты, несмотря на то, что выбросы происходили не у всех, были при половом сношении «мокрыми». Напротив, более невероятным является тот факт, что мокрая вагина во время секса у них была «особенно часто».
Во взглядах Аристотеля обнаруживается ошеломляющая параллель с древнеиндийским Сусрутой – как и последний, Аристотель в молодости был так убежден во внутренней силе женского семени, что даже верил в возможность «зачатия девушкой»: «Почему же женщины не должны беременеть сами собой, если их матка все же впитывает смесь с мужским семенем? Почему она не может впитать свое собственное несмешанное семя с той частью, которая попадает наружу? Но есть женщины, которые ходят по этой причине беременными несколько лет» (10, с.466).
При половом сношении, согласно Аристотелю, происходит следующее:
«Женщина выбрасывает семя в преддверие маточного зева, в который также выбрасывает семя и мужчина, если он присутствует. Оттуда она вытягивает его при помощи воздуха, как это обычно делают ртом или носом. В матке есть стержень, подобный мужскому пенису, только внутри тела, через который происходят выделения с помощью маленького отверстия вверху мочеиспускательного канала. При желании этот орган изменяется, имеет другие свойства. Из этого стержня и происходит выброс (женского семени). Но и у стержня есть маленький узкий канал, ведущий наружу, такого размера как воздушная яма и, кроме того, объемный, хорошо проходимый доступ к преддверию матки, как к носу, куда доступ воздуха намного больше, чем ко рту и к зеву. У женщин также проход к преддверию матки намного больше и объемнее, чем наружное отверстие» (14, с.168). С анатомической точки зрения это звучит ошеломляюще. Под стержнем, у которого есть вверху мочеиспускательного канала маленькое наружное отверстие, через которое происходит эякуляция, мог иметься в виду клитор, «это место обладает иными свойствами в момент страстного желания», чем в невозбужденном состоянии.
Представление о том, что у клитора, как и у пениса, есть отверстие или полость, мы встречаем еще в индийской Anangaranga. В той рукописи его сравнили с руслом источника, который связан с источником семени. Как мы позже увидим, в XYII столетии голландский анатом Кбилти был убежден в том, что на верхушке клитора есть отверстие.
В своей более поздней книге «О зачатии существ» Аристотель заметно изменяет свои юношеские взгляды на женское семя. Между тем, он, как и прежде, часто упоминает о выбрасываемом генитальном секрете, но мужскому семени он видит соответствие не в этом «эякуляте», а в менструальных кровотечениях:
«То, что месячные у женщины значат то же самое, что и семя мужчин, с этим все ясно. То, что мы правы, доказывают физиологические процессы. А именно, в том же возрасте, в котором начинает формироваться мужское семя, начинаются менструации, изменяется голос и начинают округляться формы груди. У одних с возрастом угасает способность к зачатию, у других прекращаются месячные (15, с.56). Для Аристотеля месячные (katamenios – месячный – греч.) только в функциональном плане способствуют зачатию женщины по аналогии с мужским семенем. Несмотря на такое соответствие, в аристотелевском представлении менструации являются генетически только начальной стадией спермы. Чтобы объяснить морфологическое различие этих обеих функциональных жидкостей, он исходит из понятия пищеварения („Kochung“). Под этим понятием он охватывает схему „питание – кровь – сперма“. Энергия для этого процесса происходит от врожденной теплоты живых существ. Как и Эмпедокл, он приписывает мужчине большую теплоту, чем женщине (15, с.16). В то время как у мужчины вследствие его более душевной конституции возникает возможность переварить питательные вещества до состояния, требуемого для семени, женщина вследствие ее большей холодности лишена способности завершить этот процесс. Он доводится у нее только до предшествующей ступени – крови, „поэтому женщина – это своего рода неспособный к зачатию мужчина. Быть женщиной подразумевает определенную долю слабости, т. к. она не в состоянии выработать семя из продуктов питания“»(15, с.59)